Фелиция. Глава шестая.

[TheKakTyc]

Кактус третий день в Сербии и у неё всё хорошо. Правда погода слишком тёплая, на Капаонике открыто всего два склона - грусть печаль, но ничего не поделаешь. Больше не будем ездить на открытие сезона - нафиг сие дело!
Подъемник закрывается в три часа дня, а в пятом уже темнеет. Горы!
Я к тому, что времени достаточно. Мысля трудится постоянно, а руки время от времени. Меня уже Монстр спрашивает, как там мои письмена. Видать задевает, что баба чем-то своим мается Оо

А терь по главе. Начала я за здравие, а закончила як пятьдесят оттенков серо-буро-малинового в крапинку с блёстками и вишенкой сверху.
Толстым слоем судьба двух персонажей. Очень толстым, но при этом всё до жути поверхностно, однако вплетать всё в сюжет и рассматривать по-отдельности - мучить читателя и лишний раз его путать. Пусть лучше так.


Глава 6.
Капитан сияла с самого утра. Работа ладилась настолько, что даже появилось свободное время в середине дня. Пользуясь выпавшей на её долю удачей, Мадра взяла несколько пакетов фруктовой смеси и отправилась искать Ника с дочерью.
Кто-то из сержантов в самом начале выдал увиру задание: разбирать на детали блоки списанных агрегатов и раскладывать по специальным контейнерам. С тех пор, когда других поручений для него не находилось, парень отправлялся в закуток ангара недалеко от посадочной площадки рядом с временной стоянкой авионов. Место было хорошо тем, что обычно непоседливая Арселия целиком отдавала себя наблюдению за своими любимцами. Порой девчонка набирала себе кучу покорёженных деталей и разворачивала целые баталии с их участием.
На пяточке за девять месяцев накопилось изрядное количество недоразобранной техники. С утилизацией и переработкой Волар ещё испытывала некоторые трудности.
Заметив мать, Ара бросила свои «игрушки» и побежала к ней. Мадра на ходу подхватила девочку и подкинула на добрый метр над собой. Арселия завизжала, но ни капли не испугалась. Капитан поймала будущего пилота и на руках отнесла к ряду контейнеров, где устроился Ник.
- Всё пыхтишь?
Она отпустила Ару и присела рядом с Тсубашей. Дочь доверчиво уткнулась лицом в колени матери и замерла так на несколько секунд. После повернула голову на бок и закрыла глаза, оставшись в таком положении.
- У неё с недавних пор появилась странная привычка засыпать в странных местах и позах, - предупредил Ник, почесав магнитным ключом подбородок.
В подтверждение его слов ножки младшей Бастидорес подкосились. Девочка рефлекторно выпрямилась и непонимающе огляделась.
- Она просто чувствует, что может, - объяснила Мадра. – Она наполовину потомственный подземник. Её народ веками жил под землёй, и редко кто из них имел удобную кровать или подходящее для отдыха время.
- Её отец жил в пещерах плоскогорья? – Ник теперь вообще не стеснялся задавать вопросы по любому поводу. Во всяком случае Мадру он ими буквально закидывал.
- Да, он там жил, но черты подземников у неё от меня.
- Значит он не принадлежал к вашему народу? – уточнил парень.
- Я, сказать по правде, никогда у него не спрашивала, - призналась Бастидорес.
- Значит она может наследовать эти признаки с обеих сторон, - Тсубаша снова вернулся к работе.
Мадра взяла дочь на руки. Арселия была довольно молчаливой – сказывался недостаток общения, который увир никак не мог восполнить.
Девица опять притворилась спящей, прижавшись к матери.
- Да какая разница, - отмахнулась капитан. – Будет тем, кем захочет. Пусть хоть среди увиров живёт.
- Будет трудно из-за солнечной активности, - он одолел очередное тугое сцепление.
Женщина немного покачала ребёнка, чувствуя, как рукав и воротник комбинезона впитывает потёкшие слюни. Бастидорес было ни капли не жалко одежды, по крайней мере, когда дело касалось любимого чада.
- Я вам перекусить принесла.
- Спасибо.
Женщина осторожно, чтоб лишний раз не беспокоить спящую, достала из карманов три пакета фруктового пюре. Покончив с очередным блоком, Тсубаша отложил инструменты и взял одну из пачек.
Раскрытой пакетом в зубах он встал и потянулся. Солнце над куполом перевалило за полдень – обед они пропустили.
- Вместо того, чтобы разбирать, - Бастидорес тоже открыла свою пачку, - лучше б собрал что-нибудь годное. Разума-то хватит…
- Я бы хотел…
- Так почему не займёшься?
- А можно?
- Всевышний, я совсем забыла, что общаюсь с восьмилетним, - капитан картинно закатила глаза.
- Авион для полёта мне не давали, - вспомнил Ник.
- Потому что ты вместо того, чтобы заняться чем полезным, разбил его в дребезги.
Арселия проснулась и отобрала у матери порцию сухого пайка. Девочка с довольным видом умяла один пакет и потянулась за следующим. Мадра вздохнула и открыла последнюю пачку для ребёнка.
- Смастери что-нибудь полезное. Я как начальник даю тебе разрешение. Только без ЛМ-составляющей, хорошо?
- Так точно.
- Отлично, а теперь иди сюда, я хочу тебе кое-что показать.
Пользуясь тем, что дочь от неё отлипла, Бастидорес выудила-таки наконец основную причину своего прихода.
Путём пары манипуляций с коммом она вывела в воздухе графическое изображение. Группа мальчишек в зелёных сютах для учебных полётов стояла рядом с каким-то зданием. Капитан положила устройство рядом с собой и ткнула в середину картинки, раздвинула пальцами, чтобы увеличить фрагмент фотографии.
Голубоглазый мальчик смотрел на Ника с сияющим лицом. Черты парнишки показались до странности знакомыми, будто увир видел его раньше или кого-то очень на него похожего.
- Это мой младшенький – Пабло, - гордо похвасталась мать. – На первом году обучения сейчас. Такой умница – поступил на два года раньше положенного!
- Он похож на капитана Дефена, - не подумав, ляпнул Тсубаша.
Перемены в лице начальницы ремотсека сложно было описать словами, но то что заявление увира её шокировало было очевидно.
- Да ты шутишь, - с нервным смехом она быстро убрала и картинку, и комм.
- Нет, - Ник отрицательно помотал головой. – У капитана Дефена довольно редкий колорит для жителей Фелиции, - пояснил он. – Голубой цвет глаз сейчас практически не встречается из-за сильного перемещения с подземниками, ярко-выраженные скулы и темные волосы… правда я не очень уверен насчёт его телосложения, но явно прослеживаются черты народов севера.
Сухие факты увира один за другим гасили улыбку гордой матери. Капитан помрачнела – от её хорошего настроения не осталось и следа.
- Этим можно объяснить и его раннее поступление в академию, - продолжал Ник. - Население северных территорий до Большой Волны славилось своими интеллектуа…
- Не похож он на него! – резко оборвала Мадра рассуждения увира.
Арселия испуганно уставилась на мать.
Заминка продержалась всего несколько секунд. С огромным усилием капитан снова улыбнулась.
- Пабло похож на своего отца, - она специально сделала акцент на последнюю пару слов. – Но с этим мужчиной я пересеклась всего один раз в жизни.
Увир растерянно молчал. Впервые за долгое время он не знал, как реагировать на происходящее: Мадра ни разу не срывалась на него.
- Всё в порядке, - успокоила его женщина. – Просто закроем тему, хорошо?
- Так точно.
- Кстати про дисциплинарную службу. Меня просили передать, что через пару недель к нам пришлют майора из королевской канцелярии. Специально, чтобы проверить, чем ты здесь занимаешься.
Увир молчал, с трудом преодолевая желание убежать. Парень чувствовал, что капитан тоже перебарывает себя – выталкивает слова из горла, не давая тишине их заглотить. Единственным, кто имел право являть миру свои истинные чувства – была Ара, но и девочка молча смотрела на мать, боясь даже вздохнуть.
- Было бы неплохо, если помимо характеристики со стороны сержантского и офицерского состава, можно было продемонстрировать ему кое-что посущественней, - закончила она.
Тсубаша кивнул.
- Я понял, мэм. Завтра до обеда я представлю план доработки скоростного блока кара.
- Даже так, - её удивление выглядело почти искренним. – Тогда отлично.
Мадра попрощалась с дочерью, пообещав, что домой они пойдут вместе и отправилась в свой кабинет.
Ник вернулся на своё место и снова принялся разбирать блоки. Работа не ладилась. Арселия совершенно потеряла интерес к своим игрушкам. Девочка подошла к увиру сзади и попыталась обхватить его за талию. Тсубаша отложил ключ и повернулся к ней, взял на руки и приложился лбом к её лбу. Ара закрыла глаза, Ник вслед за ней.
Спокойствие и умиротворение заполнили его душу. Арселия обняла увира за шею и поцеловала в щёку.

***
Тсубаша не обманул насчёт проекта.
В обед, сидя в офицерской столовой, капитану оставалось только удивляться, аккуратному решению проблемы переключения скоростей, полностью исключающую ЛМ-составляющую.
Несмотря на то, что увиры имели врожденную способность управлять ленмалой, пернатый народ обычно старался избегать её использования, подключая разнообразные материалы. До их вмешательства фелицийцы были сильно ограниченны в плане расхода мощностей. Теперь же такие вещи, как огромные города-купола на поверхности, из сказочной мечты превращались в действительность.
- Далеко же ты, паршивец, пойдёшь, - предсказала она про себя.
- Не часто увидишь вас в таком месте, капитан, - заметили со стороны.
Рамон и сам редко захаживал в столовую в обеденное время особенно в последние пару месяцев. С начальницей ремотсека дисциплинарник даже не пересекался с тех пор, как они отсидели обед у него в кабинете.
По базе витали слухи, что Дефен крутит роман со своим секретарём. Пустые разговоры сослуживцев не способствовали налаживанию отношений между капитанами.
Мадра сморщилась, глядя на своего старого знакомого: ей вспомнился вчерашний разговор с Тсубашей.
- Что случилось? – недоумевал Рамон, подсаживаясь к ней.
- Смотреть на тебя противно, - призналась Бастидорес. – Еда обратно лезет.
Привычный к её поведению мужчина громко посетовал:
- Всё потому что я напоминаю тебе о здоровом питании. Не удивлюсь, если ты сейчас живёшь исключительно на смесях.
- Я и дочь ими кормлю – они полезные и в них нет ничего лишнего.
- Бедная Арселия. Если б я был её отцом, то обязательно бы следил, чтобы она ела нормальную еду.
Однако почти пустой поднос перед ним говорил о преувеличении в заявлениях.
- А я как погляжу у тебя сегодня легкий обед, - Мадра стащила у него единственную взятую булку, оставив для подкрепления только чашку с концентратом.
- Что поделать, - Рамон забрал у соседки тарелку с недоеденными овощами и мясом, - я всего на пять минут заскочил, - немного подумав он и вилку у неё умыкнул.
Капитанов не смущали косые взгляды посторонних. Обряд обмена едой во время совместной учёбы повторялся настолько часто, что обрёл статус обязательного.
- Оставь мне хотя бы треть, - попросил Дефен, видя с каким аппетитом Бастидорес принялась за свежий хлеб.
- Обойдёшься четвертью, - она отломила указанную долю и вернула ему на поднос. – Чего тебе надо, Ра?
- Я слышал от безопасников, что почётная мать семейства недавно получила сообщение из госакадемии.
Кусок встал посреди горла. Мадра отобрала у своего собеседника кружку с концентратом и в миг её ополовинила.
- Какого хрена, Ра? Тебе-то какое дело? – не могла отдышаться женщина.
- Думал, что может ты захочешь поделиться со мной.
- С кем угодно, но только НЕ с тобой, - отчеканила она.
- Жаль…
- Погоди, - до неё только сейчас дошла суть сказанного, - ты что, следишь за моей почтой?
- Нет, - не колеблясь соврал капитан.
- Ра, если узнаю…
- Я же сказал, что нет, - он пожал плечами и вернул опустошенную тарелку обратно хозяйке.
- Может ты её ещё и просматриваешь присланное?..
- Ма, если ты не прекратишь упрямиться, я просто потребую провести генетический тест за свой счёт и докажу родственную связь и с тем, и с другим, и с третьей, - сходу сдал все карты Дефен.
Мадра подскочила, перегнулась через стол и ухватила его за ворот форменной куртки.
- Ублюдок, да какого, твою мать, Всевышнего ты вообще лезешь в мою личную жизнь?!
Он перехватил её за руку и глядя прямо в глаза спокойно произнёс:
- Прекрати, мы в общественном месте.
Ей не оставалось ничего кроме как отступить. Женщина забрала поднос и ушла. Рамон попытался допить концентрат, но теперь уже у него абсолютно пропала способность принимать пищу.

***
Дефен не мог спокойно отдохнуть в одиночестве, но на работе сосредоточиться получалось тяжело. Он то и дело возвращался к короткой перепалке в столовой. Мысли тянули одна другую, возвращая мужчину к тому, с чего всё началось.
Рамон и Мадра росли в одном приюте в Капитолии. Там им присвоили стандартные фамилии, которые, должны были «поддерживать» сирот на жизненном пути.
Будучи детьми они друг друга даже по именам не знали. Но всё начало меняться, когда к пятнадцати годам оба собрались в государственную военную академию, обещавшую бесплатное образование и последующее трудоустройство.
Мадра не чтила себя гением. Бастидорес носила все черты потомственных подземников, без лишней подготовки способных управляться как с чистой ленмалой, так и с её производными. Родословная, доказанная внешностью, подстегнула её записаться в пилоты. Девушка быстро разочаровалась в уготованной ей профессии – как и многие представители коренного народа, она тяжело переносила открытые пространства и уж тем более нервничала, теряя из-под ног родную землю. Мадра за три курса сменила пять специальностей, пока не решила остаться в техниках.
Рамон подошёл к вопросу более ответственно. Не обладая какими-либо выдающимися талантами он пробивался в юридической среде. Довольно быстро за счёт острого ума и необычной внешности парня начали выделять из общей толпы, пророча ему большое будущее.
Казалось бы, ничто кроме приюта их больше не связывало. Двое курсантов шли разными дорогами к своему будущему.
Знал бы кто, что закрытие на ремонт стандартного общепита может навсегда связать судьбы двух людей абсолютно разных?
В один прекрасный момент юристы поняли, что теперь они в столовой не одни. Лишённые своей подательницы питания, техники разбрелись кто куда. Будущих служителей закона участь притеснения не обошла.
В тот день высокая блондинка с глупой, но искренней улыбкой, страдающая полным отсутствием манер, уселась прямо перед Рамоном и вместо приветствия спросила будет ли он «есть пирог, а то его сегодня уже не осталось, а попробовать хочется». Первый красавец юридического курса, привыкший, что девушки обращаются к нему только по вопросам учёбы и более близкого знакомства, был ошарашен. Настолько, что предложил забрать себе всю порцию причинного объекта. Незнакомка в долгу не осталась: порылась по карманам и отдала ему перекус – пакет с питательной пастой.
Это потом Рамон с трудом вспомнил её имя и даже то, что они полжизни провели под одной крышей. И даже так - «первая» встреча с Бастидорес грозила стать самым ярким воспоминанием его студенческой жизни.
Может быть на том и прекратилось их знакомство, да только Мадра не отставала. Техник-курсант всё продолжала методично наведываться в столовую и есть вместе с ним. С первого взгляда казалось, что в ежедневных обеденных встречах она удовлетворяет исключительно гастрономический интерес. По факту, когда столовую техников вновь открыли, девушка никуда не делась.
О том, что его нагло окрутили и влюбили в себя, Дефен сообразил, только когда Бастидорес внезапно пропала на неделю. Признать было тяжело: в конце концов проблем с представительницами женского пола у него никогда не было. Не то чтобы ему на шею вешалась каждая… разве что каждая вторая.
Юрист даже сходил на обед к техникам, пытаясь выудить какую-нибудь информацию. Ничего кроме тонны презрения к «белоручкам» он не получил. Решив отлежаться после «раздачи подарков», курсант на следующий день не пошёл на утренние занятия. К обеду у него прибавилось желания продолжать жить, и он двинул к общепиту юристов. Рамон добрался до столовой только к концу обеденного часа.
Они столкнулись в проходе: девушка, не найдя его, взяла сухой паёк и отправилась к себе в корпус. Дефен после пачки регенеративных препаратов выглядел не так помято, как сразу после драки, но не менее жалко. Пришлось соврать, что заболел, зато нашёлся повод поинтересоваться её самочувствием, а заодно и причинами отсутствия.
Мадра рассказала про недельные сборы, про ребят, с которыми на них познакомилась, про купол, выходить под который было страшно. На послеобеденные пары ни тот, ни другая не пошли, а через неделю курсанты начали встречаться.
Вроде бы милая романтичная история, с несколькими неожиданными фактами: в двадцать два года он стал её первым мужчиной, Мадра оказалась на редкость ревнивой, хотя всячески старалась скрыть свои чувства, и первым, кто предложил расстаться после выпуска была Бастидорес. Рамон не то, чтобы противился, наоборот такой подход его вполне устраивал: личные связи часто мешали продвижению по службе, поэтому большинство молодых офицеров ходили в холостяках и незамужними.
Дефен встретил её через три года. Она завершала прохождение практики на пограничном посте, куда Дефена прислали для расследования инцидента с жертвами. Он пробыл на база шестьдесят пять дней.
Почти два медовых месяца, когда работа казалась какой-то странной помехой. Чувства никуда не делись, её обворожительная улыбка не угасла, его желание обладать ей - тоже.
Только последняя неделя обернулась сущим адом. Рамон узнал о существовании Сабаса. Мальчика в гарнизоне не было: мать оставила его в родном приюте на время практики. Дефен не был ревнивцем собственником, однако пожелал выяснить, кто отец. Тут-то и начали всплывать кадры из их студенческой жизни. Оказалось, что расстаться хотел он. Мадре поэтому было плохо, и она переспала с первым встречным.
Сказав ей в лицо, что ожидал от кого угодно, но только не от неё, молодой офицер уехал сразу, как только разобрался со всеми делами.
Во вторую свою встречу они оказались запертыми посреди пустыни ещё с пятью солдатами. Бастидорес была прислана как техник-эксперт, для обследования обнаруженных обломков техники. Неделя посреди пустыни с редкими выходами на связь со штабом, бесконечные попытки обследовать, починить, собрать новые факты на пустом месте…
Они просто не могли не общаться. Наученная горьким опытом, Мадра не болтала лишний раз про ребёнка и отмалчивалась, даже когда он спрашивал. Десять лет прошло с их предыдущей встречи. Рамон повёл себя низко: он порылся в её личных вещах, обещая, что как только удовлетворит своё любопытство сразу бросит это грязное дело.
В вещах он нашёл только потрёпанный галальбом с одной фотографией.
Двое голубоглазых мальчишек висли на матери. Светлый постарше, на худом лице которого чётко вырисовывались скулы, обнимал её за шею, имитирую борцовский захват, темноволосый – младший – стоял впереди и, запрокинув руки, тянулся к лицу счастливейшей женщины на свете.
Глянув на себя в зеркало, чтобы удостовериться, что имеет веские причины для сомнений, юрист пошёл терроризировать техника вопросами в частности: с кем, когда и точно ли от них?
Мадра сходу усомнилась в здравости его рассудка и на отрез отказалась отвечать на серию «тупейших» вопросов. Рамон не отставал, пригрозив, что будет выяснять через свои источники. Женщина упрямо посылала его к упомянутым в компании с парочкой неприличных вещей – с годами язык техника становился всё искуснее при подборе ругательств.
Ситуация, в которой они оказались, тем временем рассасываться не собиралась. Два руководителя ссорились и спорили на личные темы, но, слава Всевышнему, продолжали работать, стараясь вытащить всех из пустынного захолустья – заброшенного гарнизона, съеденного пустыней. Нападения местной фауны ждали в любой момент, изредка приходилось обороняться от одиночных представителей.
Дефен как раз спорил с Бастидорес, когда их атаковали исподтишка целой стаей. Без жертв и раненных не обошлось. Рамон оказался в числе последних. Они лишились большей части жизнеобеспечивающих ресурсов. Солдаты до последнего защищали единственную женщину.
Четырёх съели. Сержант, сопровождающий Дефена, остался без руки. Мадра была цела и невредима.
Последние двое суток они провели запертые на самой высокой точке гарнизона. Мадра скормила сопровождающему все регенпрепараты. Измученный парень уснул, убаюканный воем монстров. У Рамона дела складывались хуже: тварь, приложившаяся к его руке оказалась ядовитой. Удалить отраву из раны не представлялось возможным. Антидоты остались вне доступа.
Лейтенанта-следователя поразило тогда абсолютное спокойствие и собранность техника. Бастидорес сказала, что сможет ему помочь, но для этого необходима близость. Физическая и эмоциональная.
Дефен не сразу понял о чём идёт речь.
Мадра сделала всё сама от начала до конца. Неудовлетворённая эффектом от первого раза, она мучила его шесть часов подряд, пока не убедилась, что её нестандартное лечение действует.
Отоспавшись после такого «марафона», лейтенант чувствовал себя живее всех живых.
Их спасли тогда, а Рамон про себя поклялся больше не выпускать Мадру из своего внимания. Пользуясь теми самыми «связями», он старался следить за ней, преимущественно не вмешиваясь. Его служба продолжалась в Капитолии, в то время, как Бастидорес назначили на другой объект. Через шесть месяцев после «посиделок» в старом гарнизоне её проводили в декрет.
Рамон стал первым, кто посетил её в госпитале после родов. Первым, кто после врачей и матери держал малютку Арселию на руках. Первым, кто вывел счастливую мать из себя.
Он заявил о своей уверенности, что все трое её детей имеют право знать имя своего единственного отца. Сказал, что хочет видеться с ними и участвовать в их жизни. Потребовал официального занесения в документы сыновей и новорождённой дочери его имени. И последним пунктом предложил так же оформить их с Мадрой отношения.
В общем получился нехилый список требований. От смерти на месте его спасло только присутствие новорожденной.
Мадра отобрала у него дочь и с далеко не глупым оскалом предложила удалиться из её жизни навсегда.
И вот спустя три года они на одном объекте. Дефену пришлось отказаться от повышения, чтобы перебраться на Волар. Он лишил себя интересной работы, согласившись на муторные однообразные будни дисциплинарной службы.
Но они вернулись к той же точке: не лезть в её личную жизнь, не сметь ковыряться в ней, как в своей собственной. При том, что сама Мадра при любом удобном случае пытается залезть к нему в постель.

***
Струйки воды стекали по нагому телу.
Во время пересменки в душевой обычно была туча народу, а в такие часы редко кто мылся. Бастидорес терла лицо, полоскала рот, но становилось только хуже.
Вода ласкала плечи, грудь и спину, живот и бёдра. Струйки шли проторенными тропами, повторяя его прикосновения. Она была одна в душевой, но не одна в мыслях.
Рамон был в её снах. Гонялся за ней по лабиринтам видений. И куда бы она не бежал, мужчина настигал, чтобы ласкать и любить её тело.
Бастидорес хотела повернуться к нему спиной и уйти, оставить обычным воспоминанием, но не получалось.
Всё тело горело от одного взгляда голубых глаз. Хотелось раздеться прямо перед ним, делать всё, что угодно, исполнять любые капризы за призрачную надежду близости.
Образ мужчины, осторожно ласкающего её тело, стал настолько реальным, что Мадра сорвалась.
Она мешала его воображаемым рукам своими. Женщина не давала ему прикасаться к сокровенным местам и сама тянулась туда. Тяжело дыша, сжимая зубы, чтобы случайно не произнести его имя, она делала это, прекрасно знаю, что в конце будет чувствовать себя отвратительно.
…Мадра устало прижалась лбом к прохладному покрытию стены. Ноги ещё дрожали, но она не позволила бы себе опуститься на пол. Вода потеряла свою мучительную силу и превратилась в средство очищения. Несмотря на гадкое чувство собственной ничтожности, в голове снова было ясно. Рамон отступил в тёмные закоулки сознания.
Но только сейчас.

***
Капитан дисциплинарной службы, не глядя, перебирал документы, отдав своё рабочее место на съедение беспорядку. Дефен ходил по кабинету, думая, рассуждая, анализируя.
Он всю жизнь считал, что хоть немного понимает женщин. Любая другая без лишних разговоров согласилась бы перевесить часть своих проблем и ответственности на кого-нибудь покрепче, а тут... С другой стороны, если бы ему не надо было её завоёвывать, потакать прихотям, добиваться хоть намёка на благосклонность, мужчина бы уже давно в Мадре разочаровался и бросил всё с ней связанное.
Зарыться в работу не получилось: целых два месяца, даже словом не перекинулись, и итог...
- Всевышний, ну что за женщина!
Хотелось кого-нибудь ударить или что-нибудь. Под ногу попался единственный на весь кабинет диван. Мебель без пререканий приняла побои. Стало только хуже – вспомнилось, что когда она в последний раз заходила, лежала здесь.
Рамон сел, на то место, где был тогда, и уставился на свои ладони. Мадра ведь была совсем рядом, во власти его рук. В небытие всю службу! Надо было сделать тогда хоть что-то. Воспользоваться ситуацией, не отпускать её просто так.
А он? Только смущённо напомнил, что время подходит к концу и технику нужно уйти. Потерял такой важный момент, разрушил то, что могло наконец склонить чашу весов в его сторону.
Он закрыл лицо руками и глубоко вздохнул.
- Послать бы всё сейчас, - огласил он тишину кабинета.
Чтобы оставаться на базе, надо было работать. Чтобы оставаться в нынешнем звании, надо было работать. Чтобы оставаться рядом с Мадрой надо было работать как проклятый.
Он вернулся на своё место. Образ женщины, лежащей на маленьком диване не выходил из головы. Настало время обновить обстановку кабинета.