Запретные горы. Глава девятая.

[TheKakTyc]

Кактус приехала в Сербию. Кактус в горах! Какое здесь небо! Нет опостылевшего зарева, только прекрасные звёзды! Нашла Ориона на небе, чуть не описалась от счастья. Помню когда у меня только появились очки мы с матерью специально пошли на балкон и рассматривали звёзды. Небо в моих воспоминаниях синее и его постоянно пересекают тени летучих мышей.
В Капаонике небо черное, но я ни разу в жизни не видела столько звёзд! Я даже туманности рассмотрела!
А сейчас я снова пьян, но утром и днём Кактус пьян не был. Он писал. Он писал, потому что обещал.
Писал в двух самолётах (летели с пересадками) и даже в автобусе (5 часов в дороге). Кактус доехал до вафли и наконец-то выложил главу про перевёртышей.
Увы и ах, любители яоя, слеша и других производных, я разбиваю ваши надежды с умышленной жестокостью, и не жалею ради этого спойлерить.

Глава 9.
***
Со стороны Пустыни тянуло запахом раскалённого камня.
Кота торопливо собирал украшения, разложенные на алтаре и рядом с ним. Клык решил просто не мешать.
В последнее время они почти не разговаривали. Мальчик был услужлив, как обычно, но боялся оставаться наедине с гостем.
Послушник вытряхнул и отнёс шкуру зука в дом жрицы. Он с опаской смотрел в сторону песочного океана.
Линия горизонта становилась шире и размытей.
За полтора месяца, которые Клык провёл в Храме, старая жизнь никак не напоминала о себе.
Сейчас Пустыня будто стала ближе.
Зазывала к себе и гнала прочь. Разрывала душу на части.
- Где Рефок? – спросил Кота, когда ветер ощутимо поднялся. Стихия редкими порывами помогала вечным пескам и пыли нападать на обитель Создателя в сотню раз яростней, чем обычно.
- Может, в кладовой, - равнодушно ответил Клык.
Телом он сидел на веранде мужского дома, а мыслями… мыслями он сторожил вход в подземное убежище.

***
Тала принесла воды. Она расстелила накидку и сказала, что останется с ним на весь день.
Девять каменных сфер, которые они считали своим домом, соединялись слабыми перемычками. Коридоры между отсеками и выходы наружу в последние десятилетия начали часто обваливаться. Когда крепления с треском ломались помещения наполнял песок.
С песком могло прийти нечто страшное, поэтому в практику ввели подобие караулов.
Обычно на них посылали неспособных к репродукции.
Такой подход несколько оправдывал их жизнь.
Тала всем сердцем хотела детей. Наплевав на слова высших она перепробовала больше половины зрелых сородичей. Ей было всё равно, кто будет отцом.
Она действительно не сдавалась до последнего.
Своей неуёмной энергией и отчаянной надеждой она сильно отличалась от Клыка.
Девушке он нравился. Дочь племени даже говорила, что если у неё что-нибудь получится, она попросит его быть наставником для её сыновей. Или дочерей.
Перевёртыши разделили еду и постель. Тала предложила «попробовать» ещё раз, а Клык отказался со скептической улыбкой. И пусть у них целых восемь выходов наружу, опасность обвалов была действительно велика.
- Не вышло раньше – не выйдет и сейчас.
Девушка не расстроилась и не стала упрашивать сородича. Но так уж вышло, что волчице характер не позволял подолгу сидеть без дела.
- Знаешь, однажды, в сезон, когда я была охотником, я выбралась на поверхность днём, - начала Тала очередную свою историю.
- Быть того не может, - подыграл Клык: всё же коротать день в одиночку было гораздо грустнее, чем в компании словоохотливой девицы.
- Да, - продолжила она воодушевлённо, - я выбралась на поверхность для охоты и потерялась.
Рассказ был в духе Талы – серенькой тонкокостной большеглазой девушки, всё ещё уверенной, что Высшие племени могут ошибаться на её счёт.
- Как же ты умудрилась?
- Тогда случился обвал, но я об этом узнала намного позже.
- И что же ты делала, Тала? – продолжал он её подначивать. – Пошла искать другой вход?
История обещала закончиться каким-нибудь каламбуром о перевёртыше, бродящем в поисках дороги домой и натыкающимся в свете дня на всякие неприятности. Таких рассказов было много. И обычно над ними приятно потешались…
- Нет. Я решила найти горы.
Улыбка сползла с лица её соседа.
- Ты - сумасшедшая, - Клык отвернулся от неё подобрав край накидки, на которой они лежали.
Девушка даже не обратила внимания на его реакцию. Тала продолжила.
- Я подумала, что если выбрать какое-нибудь направление, то обязательно куда-нибудь придёшь. И я пошла на встречу восходящему солнцу…
- Ты и правда помешанная, - констатировал Клык. – У тебя же не было с собой воды. На что ты рассчитывала?
- На то, что найду горы.
- Ты бы их не нашла.
- Почему ты так уверен?
- Никто до тебя не находил, так почему ты должна была?
- А может те, кто искал раньше, ошибались? Может их слепило солнце на восходе, и они боялись потерять влагу?
- Все поголовно?
- Ну на поиски ещё не отправлялся ни один сумасшедший.
Клык не заметил, что они снова лежали лицом к лицу и дышали друг на друга кислым дыханием.
- Всё равно это бред, - он мотнул пыльной головой. – Нет никаких гор, нет никакого захоронения Создателя.
- Слышали бы тебя сейчас Высшие – точно не порадовались бы.
- Ты похожа на фанатика, Тала.
- Скорее на блаженную, - девушка потянулась и снова собралась энергосберегающим клубком.
Дочь племени растеряла всякое желание рассказывать о своих приключениях. Клык, навострив уши, пытался уловить движения песочных масс.
- Ну и? – наконец сдался он.
- Что?
- Как ты вернулась домой?
- Меня нашли через полторы недели ночные охотники. Полумёртвое тело привлекло дичь, а сородичи пришли за ней. Один из них даже попытался осчастливить меня материнством.
- Глупая…
- Но знаешь, они в первый раз заходили так далеко.
- Не удивительно.
Тала не обратила внимание на его сарказм.
- Они шли только ночами и не видели того, что видела я…
- О Создатель, - он нервно дёрнулся. – Ну что ты могла там увидеть? Посреди пустыни, умирая от жажды.
- Я видела, как линия горизонта становиться толще.
Клык перестал дышать, а девушка, вдохновлённая его реакцией, продолжила.
- Видела, как желтый песок и голубое небо разделяет бурая полоса.

***
На зубах скрипел песок и в горле пересохло. Послушник нацепил очки, как только ветер поднялся.
Кота в очередной раз прошмыгнул мимо алтаря. Мальчишка что-то вытаскивал из мужского и женского домов. Лисицу он заставил остаться со жрицей.
- Клык, - окликнул он гостя.
Мужчина не отвечал. Глаза волк закрыл и будто спал, убаюканный завываньями ветра. Губы перевёртыша двигались.
- Тоже нашёл место… - Кота подошёл к нему и тряхнул за плечо.
Гость очнулся.
- Тебе лучше поторопиться и пойти в дом жрицы, - посоветовал мальчик.
- А ты?
- Я накрою купальню, чтоб её не занесло песком.
- Тебе помочь?
- Не стоит, иди в дом.
Клык перехватил мальчишку за руку и заставил посмотреть себе в глаза.
- Кота, что происходит?
- Буря надвигается.
- Я не об этом.
Мальчик непонимающе пожал плечами.
Очередной порыв ветра швырнул песок волку в лицо. Тот зажмурился и отшатнулся, проклиная свою беспечность. Клык долго протирал глаза, а когда способность видеть вернулась к нему, послушника рядом не было.

***
- Ты неправильно крепишь, - Ушрик оттолкнул его руки, бесцельно ощупывающие ремни на затылке. – Снимай. Я же говорил, что без челюстной части она бесполезна.
Двое парней возились с маской уже месяц. Основным конструктором был младший брат.
Ушрику, как носителю безопасного генома, не позволялось покидать центральной сферы. Он мог стать отцом десятка перевёртышей. Дать жизнь будущим отцам и матерям. Таким как он полагался узор на плече.
Клыку же досталась серьга в ухо - символ бесхозности.
Несмотря на большую разницу в возрасте, братья старались общаться, каждый раз, когда была возможность.
Клык редко появлялся в центральном районе, предпочитая не уходить далеко от переходов, где бы он понадобился в случае обвалов.
Ушрика допускали к древним технологиям, учили обращаться с гладкими светящимися панелями, читать и понимать информацию. Клык завидовал, но старался не показывать. Младший любил своего единственного родича и на многое был готов ради него.
Мальчишка часто рассказывал. И про Создателя, и про Проматерь. В отличие от сородичей, с которыми по долгу службы обязан был общаться Клык, Ушрик обладал более широкими взглядами. Для него всё не заканчивалось на понятиях «польза для племени» и «благодарность родителям и воспитателям».
- Подними голову.
Старший брат повиновался. Волчонок тринадцати лет отроду приложил холодную загнутую по краям вставку к его горлу.
- Сглотни.
Волчий кадык проложил себе небольшую колею на сегментированной «дорожке».
- А теперь опусти голову.
Подбородок Клыка приютился в сформированном углублении. Бортики закрыли ему рот. Ушрик с заметным усилием дотянул их до висков.
- Выдохни. А теперь прижми подбородок к груди.
После всех указанных инструкций он всё-таки позволил надеть маску, похожую на морду зверя-прародителя.
- Ну как сидит?
Клык помотал головой.
- А сказать что-нибудь можешь?
Старший волк с шумом втянул воздух через носовой фильтр и выдохнул в тугой борт челюстной части.
- Не моху щелюстю твинуть.
- А прости, - Ушрик помог ему распустить застёжки на затылке и торопливо снял вторую составную часть. – Я думал, что тебе как раз подойдет. Ты гораздо сильнее меня: надеялся, что со временем растянется. Я исправлю.
Клык размял ноющую челюсть.
- Я могу и без неё пока обойтись, - он похлопал по лобной доле конструкции, оставшейся у него в руках.
- Но здесь только фильтр и впитыватель. Челюстная часть несёт гораздо больше функционала. Да и в планах было связать головную часть костюмом. Без неё никак. Потери влаги днём будут значительные.
- В сезон, когда я был охотником, у меня получилось продержаться без воды почти две недели.
Рассказ Талы повлиял на него. Девушка посадила в его голове семена сомнений и исчезла, не дождавшись смены сезонов. Её никто больше не видел.
Обвалы прекратились вместе с её уходом. Сородичи не поленились связать волчицу, гнев Создателя и нападки песчаных тварей, что кружили вокруг сфер в ожидании, когда тысячелетняя кладка даст трещину.
- Ленмала была в пике активности. Насколько помню, ты тогда сильно поменялся.
- Да. В любом случае - сейчас середина сезона. Некуда спешить, брат.
- Хотел бы я пойти с тобой… - в отличие от Клыка, младший не стеснялся показывать свою зависть.
Бледный мальчишка помял пластину. Та потеряла свою жесткость и легко свернулась в рулон.
- Я вернусь, как только выясню, есть ли там что-нибудь, - смуглая рука брата потрепала младшего по голове.

***
- Во имя всего сущего, что произошло?!
Ветер задувал в дом пыль. Клык переступил порог, держа Коту на руках. Мальчик был без сознания и весь в песке.
Рефок быстро закрыла за ними дверь.
Волк прошёл в апартаменты жрицы. Старуха посмотрела на него, не скрывая злобы, но, когда поняла, что за груз обременяет перевёртыша, встала и с неожиданной ловкостью подхватила мальчика.
Женщина ростом, оказалось, уступала гостю едва ли на пядь.
- Он был в купальне. Наверно, упал, когда закрывал её.
С послушника капало.
Жрица забрала Коту и отнесла в соседнюю комнату, где полагалось быть спальне.
На руках у Клыка мутные от пыли потёки мешались с чем-то бурым.
В нос ударил металлический запах крови.
- Тебе бы утереться чем, Клык, - Рефок тихонько коснулась его локтя.
Волк не обратил на неё внимание.
В голове блуждали совершенно иные мысли.

***
Реальность напомнила о себе за месяц до смены.
Клык с трудом понимал, что происходит. Во всеобщей панике высшие пытались навести порядок.
Проходы на поверхность обваливались один за другим: начав с северо-востока, они по очереди заполнялись потоками песка, несущего нечто пострашнее обычной смерти.
Твари, заселявшие внушительный кремниевых гранул, рвались к легкой добыче. Чудовища с атрофированными плавниками, напоминавшими об их предках, превосходили не только численностью, но и скоростью.
Волк сбежал со своего поста, где должен был помогать удерживать дальних потомков океана. Пользуясь вспомогательными путями между сферами, он проник в центральную, чтобы забрать брата. Всеобщая суматоха служила им лучшим прикрытием, чтобы сбежать из родного селения.
Ушрик ждал его. Мальчик был напуган обрывочными новостями о бедствии, но держался. Он оставался с другими детьми, пока взрослые пытались разобраться с последствиями взрывов.
- Мы пойдём вместе? – спросил он у запыхавшегося брата.
Клык утвердительно кивнул. Больше они не разговаривали.
Мальчик отдал старшему верхнюю часть маски и прихватил со собой конструкцию поменьше, сильно напоминавшую оригинал. Ушрик пошёл бы за братом в любом случае, даже если обстоятельства складывались иначе.
Старший, немного подумав, отправился к юго-восточному выходу. Оттуда сообщений об обвале ещё не поступало. Восточная сфера стала буфером, который защитил бы их от тварей, пока они добирались до точки, и в крайнем случае в запасе были выходы двух соседних сфер.
Преодолев лабиринты древних построек, они вырвались из центральной части. На юго-востоке перевёртыши выстраивали баррикаду вокруг туннеля наружу.
Часть ограды снесло ударной волной внезапного взрыва. Облако пыли накрыло толпящихся сородичей.

***
Потянулись долгие часы ожидания. Ветер завывал и забрасывал храм песком.
Рефок и Клык сидели в приёмной, старуха с Котой - в опочивальне жрицы. Послушница нашла для волка полотенце, прибавив, что не стоит злить старую женщину ещё больше. Клык утёрся без споров про растрачиваемую воду. Он спорил гораздо меньше с тех пор, как переоделся в родной сьют.
Жрица вышла спустя час.
Она хмурилась, растеряв самообладание.
Клык молчал, надеясь, что она захочет начать разговор. В напряженной атмосфере Рефок предпочитала дышать как можно тише. После единственной аудиенции пустынный волк и старая жрица больше не сталкивались. Вынужденные жить в Храме, они были похожи на двух хищников, предпочитающих не замечать, что один умыкает добычу другого.
И желанной дичью оказался юный послушник.
- Ты не ведаешь, что творишь, - начала жрица. – Ты вредишь ему своим вмешательством, своими странными просьбами.
- Даже если так, Кота всё равно уйдёт со мной. Он пойдёт со мной во имя Создателя, - Клык сидя выпрямился. Он не собирался уступать.
- Ты не имеешь права решать за него. Ты – лишь ещё один выродок, который возомнил себя спасителем народа. Не первый, кто пришёл сюда от имени Зверя.
Клык не смог скрыть своего удивления. Как всегда, эмоции выдали уши – встали торчком на макушке.
- Твои сородичи не любили, когда их полоумные дети пускались бродить по Пустыне, - старуха пользовалась его невежеством. – Однако такие же молокососы, как ты, не раз прибегали к алтарю за последнюю тысячу лет. Дети Создателя прекрасно живут без обещанного им предводителя. Возвращайся туда, откуда пришёл. Порченные волки нам не нужны.
Правда оказалась горче, чем засохшая кровь. Клыку показалось, что дышать больше невозможно.
Весь путь, что прошли его сородичи: тщательная селекция для сохранения и стабилизации неконтролируемых теперь мутаций, сама парадигма веры, из-за которой детей с детства разбивали на два класса и воспитывали в разных условиях для разных целей, то, чему до последнего вздоха верой и правдой служил его младший брат, - рухнуло.
Если раньше Клык мог прийти к своим дальним сородичам и сказать: «Мы делали всё ради Его возвращения. Мы терпели голод и жажду, ломали самих себя, чтобы вернуть Создателя в назначенный срок…» - то как он мог оправдаться теперь.
«Она сама не знает о чём говорит, Клык», - услышал он в голове голос призрачной жрицы. – «Она не помнит ни о пророчестве, ни о своём долге».
Перевёртыш упрямо мотнул головой, прогоняя печаль, вмиг затопившую душу.
- Я – последний из Пустынных волков. Последний из потомков Зверя. И если Кота не пойдёт со мной, то я разгромлю это место, а его уведу с собой силой.
Его слова произвели впечатление на старуху. Жрица молчала, обдумывая чем сбить с него спесь.
Рефок была откровенно напугана: коричневые веснушки четко выделялись на побледневшем лице. До этого дня она не понимала во что ввязалась со своим желанием отплатить пришельцу за спасённую жизнь.
- Да сколько ж тебе повторять! Никуда я с тобой не пойду, пёсий ты сын!
Дверь в опочивальню открылась. На пороге в развязанной рубашке стояла девушка. Лицом она была похожа на послушника, белые волосы были также коротко подстрижены. Комната наполнилась запахом молодой жрицы.
- Можешь идти куда угодно! – бушевала она. - Проваливай хоть на край света, а я останусь здесь!
Она совсем не замечала, что выглядит несколько вызывающе. Худое смуглое тело запаздывало в развитии, однако его женственность, обещающая расцвести через год-другой, была очевидна всем присутствующим.
С правого виска струйка крови рисовала кривую линию по щеке и шее, сбегала по рубцу шрама на плече, по ключице и по середине смуглой грудной клетки.
Девушка, будто опомнившись, схватилась за голову, присела на корточки и жалко заскулила.
Быстрее всех рядом с ней оказалась Рефок.
Ничего не понимающая лисица ухватила новоявленного жильца за плечи.
- Кота? – она удивлённо отпрянула. – Это ты?
- А кто ж ещё? – послушник - а точнее послушница – размазала кровь по щеке.
- Что с тобой случилось? – не унималась лиса. В сложившейся ситуации хотелось думать о чём угодно кроме уготованной ей самой судьбе.
- Голова… - девушка посмотрела вниз и заметила, что произошло с её телом. – Что во имя Создателя творится?

***
Волк нёс брата на спине. Они шли по восточному коридору. Судьба сыграла злую шутку: они наконец попали туда, куда хотели, но какой ценной.
Ушрик обнимал старшего за шею и отчаянно цеплялся за жизнь. Кровь капала из перетянутых обрубков ног, накидка мальчика набрякла красным, переполнившим впитывающий слой сьюта. Морские твари жрали всех носителей ленмалы без разбору. Им было всё равно, чья она: потомок ли это Создателя и Проматери или сторонней влившейся со временем линии. Нынешняя живность воплощала в себе всю ненависть морского народа к судьбе уготованной Проотцом.
Они нападали на каждого, но Клыка обходили стороной, будто не видели волка. Когда перевертыш сообразил, что к чему, сориентировался, брат был изувечен.
Песок шелестел вокруг проходов – твари тянули посёлок глубже, перекрывая пути к отступлению. Единственным шансом для братьев стал неразрушенный выход.
Там, где Тала нашептала ему секрет.
Там, где он планировал начать и закончить своё путешествие.
Там, где Клык оставил своего бездыханного брата. Тело Ушрика активно регенерировало, съело все запасы энергии, но не поспело за сознанием. Душа младшего умчалась на встречу с Создателем.
На выходе он встретил Талу. На девушке царапала себя щёки и руки. Она кричала, что время пришло, что только избранный может выйти из векового плена. Её глаза горели безумием.
Клык убил женщину, навлёкшую проклятие Создателя, и ушёл в Пустыню.
Его народ навсегда ушёл под землю. Надежное убежище стало братской могилой.

@темы: творчество, глава 9, литература, Запретные горы