Запретные горы. Глава седьмая.

[TheKakTyc]

Итак мы продвигаемся к развязке. Меня прёт не на шутку %Р я сама страшусь написанного текста.
Вообще глава довольно скучная и бедна действиями. Кота, Клык, Рефок и Иммиладрис ходют и разговаривают. Опять инфа по миру.
Пошла писать про Тирга. Мне этот парень нравится больше (наверно, потому что часть его закидонов с себя списывала -_-)
И да, я придумала чем всё закончится!


Глава 7.

***
Праздники подбирались тихо и незаметно.
Взволнованный прибавкой к местному населению, мальчишка начал подготовку, только когда старая жрица напомнила ему.
Кота возился с тушей зука ещё три дня, пообещав наделать припасов для Клыка.
Старший перевёртыш, казалось, ничего не помнил о явлении Иммиладрис. Древняя тоже не обсуждала случившееся, и всё вернулось в норму.
Рефок предложила выделать шкуру и в первый раз взяла на себя роль учителя.
Кота стирал пальцы в кровь, загоревшись идей в этом году украсить алтарь чем-то новым.
Волк ходил за ними хвостиком, хотя честно делал вид, что оказывается рядом абсолютно случайно. Что-то в его отношении поменялось: Клык будто стал скромнее, менее надменным.
- Давай просто ему предложим, - не отставала Рефок от послушника.
Этап стеснительных фраз и краснеющих лиц Кота, наконец, завершил и теперь держался рядом с ней более свободно. Он с удовольствием слушал её рассказы о жизни в племени, улыбался шуткам, даже если был их основным объектом. Живая подвижная девушка рядом больше не казалась чем-то святым, и стала ближе.
- Да с чего ты взяла, что он согласиться? Сама не видишь – он почти пришёл в норму, с одеждой разобрался и припасами тоже. Ему нет смысла оставаться здесь дольше.
- Невозможно угадать, о чём он думает. И уверена ему жутко одиноко и хочется остаться подольше – он не может в этом признаться.
Кота тоже подозревал о чём-то подобном.
Разговор происходил под рейками, куда они вывесили сушиться результат общей работы. Клыка поблизости не было.
«Но это вовсе не мешает ему слышать ваш разговор», - напомнила Иммиладрис.
Ей идея предложить пустынному перевёртышу остаться до конца праздников нравилась.
- Ну хорошо-хорошо, - ответил он обеим служительницам храма. – Но почему именно я должен ему говорить?
- Кота, не глупи: ты – единственный, кто обладает здесь реальной властью.
- Что?
Послушник никогда не рассматривал свою позицию с такой стороны.
- Я каждый день общаюсь с жрицей и могу точно сказать, что присутствие Клыка её нисколько не устраивает.
- И что с того?
Вздохнув, Рефок картинно закатила глаза. И один и другой отказывались признавать, что между ними за столь короткий срок образовались хрупкие доверительные отношения. Для Коты всё выглядело как простое общение, чуть комфортней, чем с послушницей. Со стороны же парни выглядели как старые друзья, которые прекрасно понимали друг друга, но разъяснить лисица была не в силах.
- Когда жрица сказала ему уйти, он только посмеялся. Когда приказал ты, он повиновался, хоть и не ушёл далеко. Клык прислушается к тебе Кота.
А ещё ученица совсем не хотела обсуждать тонкости своего деликатного положения: она просто не имела права своего спасителя о чём-то просить. С того вечера, когда она произнесла роковые слова, и до момента расплаты Рефок могла только выполнять просьбы Клыка и всячески помогать ему.
«Если хочешь, я могу…»
- Ну уж нет, - засопротивлялся мальчишка. Опомнившись, он обратился к своей реальной собеседнице. – Я попытаюсь.

***
Открывая глаза посреди ночи Клык уже не удивлялся видеть в мужском доме светящийся силуэт женщины.
Она сидела рядом со спящим Котой и наблюдала то за ним, то за проснувшимся соседом.
Иммиладрис не стеснялась обнаруживать своё присутствие. С тех пор, как потомок Зверя запел старую песню-предсказание, она больше не сомневалась.
Волк был тем, кого она ждала последнюю тысячу лет.
Женщину больше ничего не держало в храме, и Древняя готова была ускользнуть вслед за Клыком в любой момент, но вот малыш такой вариант даже предположить пока не мог - не то, что согласиться на него.
- И сегодня пришла… - констатировал пустынный житель.
- Чщщщщ, - подала древняя жрица слабый голос больше похожий на родной шелест песка. – Разбудишь, а мне ещё много чего ему надо показать.
Клык умолк и перебрался поближе.
Кота часто плакал и скулил во сне, что сильно мешало гостю спать. Волк не жаловался и тихо радовался, когда мальчишка поднимался с рассветом, оставляя в утренние часы мужской дом в полном распоряжении старшего.
С приходом Иммиладрис шума стало ещё больше, но перевёртышу теперь было интересно наблюдать за происходящим.
В свете, испускаемым жрицей, внешний вид Коты менялся: ломанные острые мальчишеские черты округлялись, становились более плавными. Она держала голову мальчика в своих бесплотных руках, запуская сложные процессы восстановления памяти.
Кота не любил, когда его называли «Котей», ничего не помнил о своей жизни до Храма и при этом страстно желал быть нужным хоть кому-то.
Сложный клубок эмоций и воспоминаний требовалось распутать, чтобы исправить нарушения личностного восприятия самого себя. До сих пор все её попытки не давали результата, но новые сожители влияли на послушника гораздо больше, чем тот подозревал.
Особенно Клык, который каждую ночь засыпал с ним рядом.
Присутствие сына Пустынных волков ей только помогало.
Сколько времени они так провели? Ночь была всё также темна, когда Древняя взяла передышку, оставив Коту в покое ещё на сутки.
Волк будто задремал, убаюканный мягким светом и теплом, призраком приятного аромата, но как только исчезло первое и второе, пришёл в себя.


***
Жрица медленно растворялась в темноте.
Заметив его внимательный взгляд женщина легко поднялась и вышла на улицу. Повинуясь внезапному желанию, волк последовал за ней. Ночь, окрашенная бледными красками, впустила его, ободрив холодом.
- Что стало с твоим племенем, Клык? – она устроилась на веранде, спустив ноги на землю.
Первым же вопросом древняя жрица выбила перевёртыша из колеи.
- Так ли это важно? – парень сел рядом, уставившись на женский дом, где мирно посапывала его должница.
- Мне кажется, что никого из них не осталось.
Пришелец молчал.
- Есть почти забытая легенда о том, что когда-то род Зверя едва ли не прервался. Не осталось его прямых потомков по мужской линии, а женские испокон веков наследовали ленмалу матери. И тогда Создатель сотворил чудо, вернув Зверя в мир, дабы он и его сыновья продолжали вести племя до возвращения хозяина.
Её слова бросали Клыка в трепет. Она знала о чём думает пустынный волк. Ведала о цели его путешествия.
- По-твоему отыскать могилу Праотца будет достаточно, чтобы вернуть род Зверя?
- Я… - за считанные минуты уверенный в себе волк обернулся кротким щенком.
Иммиладрис видела его насквозь.
- Я не знаю, что можно ещё сделать … У меня нет детей. В нашем племени не нашлось ни одной женщины, которая подошла бы мне, - объяснил он.
- Странно то, что до тебя вожди находили себе пару. Перевёртыши совсем забыли учение Создателя.
- У нас помнят старые заветы, - оправдывался Клык.
- Помнили, - поправила она. – И это не меняет факт, что ты – последний, и чтишь себя ни на что негодным.
У волка больше не осталось слов. Жрица обнажила самую суть его страхов.
- Чего ты добиваешься, говоря такое?
- Добиваюсь? - удивился призрак. – Я лишь хочу помочь, - Древняя сочла его молчание за предложение продолжить. – Забери его с собой. Возьми под свою опеку и уведи отсюда. И тогда твоё паломничество принесёт плоды, гораздо большие, чем ты рассчитываешь.
Женщина подалась вперёд и прикоснулась к его щеке. Уши перевёртыша стали торчком, а потом медленно опустились. За пару мгновений телесного контакта она окончательно раскрыла тайники его сознания и нашла в них необходимое.
- Ты видел сны… также как он…
- Сны?
- Неважно. Всё равно их не помнишь.
Из глубин сознания шли тёплые волны спокойной уверенности. Сомнения по поводу выбранного пути исчезли. Стоило только покинуть привычный мир блуждающих дюн и скальных убежищ, как на каждом шагу начали встречаться чудеса, и призрак рядом служил тому доказательством.
- Ты заберёшь его с собой после праздников, даже если придётся уволочь силой…
- Хорошо, - согласился перевёртыш. – Я заставлю его уйти со мной во что бы то ни стало.
- А я постараюсь, чтобы Котя согласился следовать за тобой без лишних споров.

***
Кота поставил отремонтированные ботинки на веранде мужского дома, рядом с ними положил вычищенный облегчённый сьют. Хоть вещи значительно потеряли в функциональности, носить в горных лесах их стало намного удобней. По крайней мере мальчишка надеялся - оценивать предстояло хозяину.
Клык просыпался поздно, не обременяя своим присутствием утреннею трапезу и ритуалы обновления - уборку грубо говоря.
Рефок наоборот старалась встать как можно раньше, пусть и не всегда получалось. Послушник каждый день готовил для неё что-нибудь новое, выдавая информацию равными блоками.
Сегодня мальчик нашел в кладовке старую памию – инструмент, которым пользовались древние служители Храма в пору самого расцвета. Вещица была занятная, и при желании мальчик даже мог научиться с ней обращаться. Каждый раз, когда послушник вспоминал о ней, Иммиладрис предлагала поупражняться, обещала, что очень просто научит его разбираться в отображаемой информации, но Кота не видел в умении никакой пользы. Ему было неприятно держать инструмент в руках.
Раньше по крайней мере. Сейчас прямоугольная панель ложилась в руки как родная.
Мальчик провёл по длинной стороне помеченной золотистой полосой, и экран собрал из солнечных бликов какую-то схему. Последнюю перед тем как предыдущий владелец отключил памию.
- Что это у тебя? – над пристроившимся у алтаря пареньком нависла мокрая рыжая шевелюра.
Рефок тщательно следовала старому уставу служителей Создателя, подразумевавшему утренние и вечерние омовения.
- Памия, - Кота оторвался от картинок, рассказывающих об устройстве Храма. – Такими раньше пользовались все служители Создателя.
- О, так в храмах ещё и технику используют? А я думала, что ничего кроме освещения здесь нет.
- На самом деле в кладовой очень много всяких разных инструментов, но в повседневном обиходе они не используются, - мальчик протянул ей памию. – Хочешь попробовать?
- Конечно, - она выхватила устройство у него из рук. – Надо же такая лёгкая, а на вид как стекло!
- Это градационный полимер с вкраплениями силицинизированных кристаллов. Стекло впаяно в экран тонким слоем для использования фотоэффекта.
Растерянное выражения лица Рефок подсказало Коте, что говорит он что-то странное. Казалось, слова принадлежали вовсе не ему, но и вмешательства Иммиладрис он совсем не чувствовал.
- Или как-то так. Я прочитал на ларце, где она хранилась, - соврал мальчик.
Девушка облегчённо вздохнула.
- Я целое мгновение почила тебя гением, а себя бесполезной дурой. Не делай так больше.
- Хорошо, - улыбнулся послушник.
Лисица вертела памию и так и этак, но изображение будто проследовало её, не желая переворачиваться или деформироваться перед глазами владельца.
- И для чего она используется?
- В прошлом служители собирали всю возможную информацию и дополняли храмовое хранилище – таков был последний приказ Создателя. Любые изменение или новые явления заносились туда. Они даже родословные вели от самого Праотца.
Глаза Рефок сияли тем ярче, чем больше Кота рассказывал. Воодушевившись, мальчик поведал ей о селекционной программе, оборвавшейся тысячелетие назад. О том, что раньше их народ заселял огромные просторы плодородных равнин, воевал с далекой Империей, а после пал вследствие ужасной катастрофы и вынужден был бежать в обитель Создателя.
- Раньше перевёртыши были гораздо выше и сильнее, - заметил он. – Но самые лучшие полегли там, а кровь оставшихся растворилась.
- Как так?
- Баланс был нарушен. Это очень сложный процесс и объяснение затянется до вечера.
Послушница надолго задумалась.
- Слушай, а если раньше мы были гораздо сильней, ну как Клык, к примеру…
- Клык по силе уступает Древним. Одна туша зука - и он выдыхается.
- Сейчас я бы мог притащить четыре, но рук не хватит, - заметил подошедший перевёртыш.
Он надел сьют и сапоги. Одежда больше не висела на нём как на скелете, а плотно облегала натренированное тело. В руках волк держал перчатки и маску-шлем, о которых совсем забыл со времени первого купания. Накидка по словам послушника восстановлению не подлежала.
- Серьёзно? – удивилась девушка.
- Могу запрыгнуть на крышу мужского дома прямо отсюда, - предложил парень.
- Пожалуйста, не надо, - Коте не нравилась перспектива починки крыши из-за чей-то чрезмерной прыти. – У нас урок, а ты вмешиваешься.
- Мне просто стало сильно интересно, поэтому захотел послушать. Ты говорил, что равнины с тех пор необитаемы?
- Никто не мог выжить в отравленных землях, поэтому народ поселился в горах, перемешавшись со служителями Создателя.
- Знаешь, Кота, - с улыбкой заметила послушница. – Ты рассказываешь так, будто сам там был.
Мальчик поменялся в лице, осознав простой факт, что он общался с памией от силы полчаса и не мог подчерпнуть из неё столько информации.
- Я… пожалуй, на сегодня хватит… - он поднялся с насиженного под алтарём места. – У меня много дел: надо начать украшать...
- Я помогу тебе, - подорвалась Рефок.
- Я тоже
То, что Клык в первый раз предложил свою помощь не смущало так, как реакция Коты на похвалу послушницы.
- Не надо… я сам…
- Покажи куда мне положить памию? – ухватилась за последнюю ниточку разговора лисица.
- Оставь себе.
Он почти бегом отправился в сторону дома жрицы, за которым находилась купальня. Кладовая была в совершенно другой стороне. Но ни Рефок ни Клык не стали его окликать.
- Я что-то не то сказала? – озадачилась лисица.

***
Картина была странной: Клык с метёлкой никак не сочетался на общем фоне храмовой площади.
Кота не удержал в руках короб вечными фонариками. И слава Создателю, что они были такими же древними, как и другая техника, а значит сделанными из схожего с памией материала. Ничего не разбилось, только рассыпалось.
Мальчишка долго разговаривал с Иммиладрис, спрятавшись от чужих глаз. Жрица играла в дурочку, делая вида, что сама не понимает, что происходит. Она предположила, что Кота на самом деле знает и понимает всё, что с ним творится, просто признавать этого не хочет.
Послушник был изрядно сбит с толку, а тут ещё и Клык, нежданно нагадано возжелавший поучаствовать в общем деле.
Один из фонариков докатился до самых ног гостя. Перевёртыш приставил метлу к стене кладовки и принялся собирать раскатывающиеся в разные стороны сиреневые шарики.
- Ты долго, - заметил пустынный волк.
- Не мог найти их в доме жрицы. Совсем забыл, куда положил в прошлом году, - мальчик растерянно принял десяток «светлячков» из рук неожиданного помощника.
Разобравшись со сбором рассыпанного Клык снова взял в руки метлу.
- Ты же говорил, что дело бесполезное, - напомнил послушник.
- Я немного пересмотрел свои принципы, - объяснил гость.
Мальчик прошёл к алтарю, который ещё вчера вечером застелили выделанной шкурой животного.
Кота разложил вечные фонарики, венчая ими неровности. Сиреневый свет рассеивался в лучах дневного светила.
Умениям Клыка было далеко до проворства послушника, привыкшего держать в руках метлу. Волк выдерживал ритм, наслаждаясь песочным шелестом, и потихоньку двигался к выходу.
- Знаешь, - начал Кота, когда помощник поравнялся с алтарём. – Сюда на праздники приходит очень много народа.
- Я верю, - Клык остановился и выжидательно посмотрел на собеседника.
- Если ты собираешься искать что-то или идёшь в определённое место, кто-нибудь может подсказать или посоветовать что-нибудь.
- Наверное.
- В общем, - мальчишка совсем сжался под его пристальным взглядом. – Если захочешь остаться на праздники, то никто против не будет. Даже жрица… наверное…
Клык перекинул метлу из одной руки в другую, будто что-то обдумывая.
- Я мог бы остаться, но при одном условии, - он подошёл поближе к алтарю и остановился прямо перед Котой.
- К-каком?
- После праздников ты, - он ткнул мальчишку пальцем в грудь, - пойдёшь со мной.
Жест был одновременно грубым и почти родственным.
Коту захлестнуло волной непонятно откуда налетевшего ветра и понесло через леса и горные цепи к морю, оттуда в неизвестном направлении по огромным городам-колоннам, подземным селеньям и летающим островам. Сотни, тысячи лиц мелькали перед глазами…
- Забери меня с собой, - молил голос, казавшийся одновременно собственным и чужим. – Уведи меня отсюда...

***
Клык подумал, что хитрить и подстраивать ситуацию так, чтобы мальчик сам попросился с ним пойти – просто бессмысленно. Можно было убить старую жрицу, но если бы правду раскрыли, волк бы точно потерял важного попутчика.
Поэтому, как только Кота затеял в меру удобный разговор, пришелец пошёл в лоб. Исходя из того, что он успел узнать о мальчике, тому достаточно было просто понять, что он где-то для чего-то нужен, и послушник мчался помогать.
Однако повёл себя Котя до ужаса странно.
Стоило только прикоснуться - мальчик сильно побледнел и закачался. Видимо, дали о себе знать усилия, приложенные Древней.
По правде сказать, Клык струхнул не на шутку. Черты служителя Храма на пару мгновений смягчились так, будто его снова освещало сияние жрицы. Ещё несколько секунд и всё вернулось в норму, только по лицу мальчика катились крупные слёзы, а в воздухе витали призрачные незнакомые запахи.
- Эй, - Клык потрепал его за плечо. – С тобой всё в порядке? Кота! Котя! Ты меня слышишь?
- Слышу-слышу, - он резко вытер лицо коротким просторным рукавом своего серого одеяния. – Не называй меня так, понял? – на памяти пустынного волка ещё не было ни разу, чтобы Кота настолько сильно разозлился.
Мальчик вырвался из руки и подобрал пустой короб.
- Не пойду я никуда отсюда. А ты, коли восстановился, так проваливай на все четыре стороны!
Он быстрым шагом направился к кладовой, откуда выбиралась измазавшаяся в пыли Рефок.
Девушка надеялась найти что-нибудь полезное в грудах хлама, но большинство странных предметов никак не реагировали на её манипуляции.
Стоит ли говорить, как она удивилась, когда обычно милый добрый мальчик смерил её гневным взглядом.
- Я что-то пропустила? – спросила она у Клыка.
Перевёртыш ничего не ответил. В душе стыла тревога.

@темы: творчество, литература, запретные горы