Фелиция. Глава 1.

[TheKakTyc]

Я взялась за хронологию. У меня даж таблица теперь есть с годами рождения.
Придумала им календарь, теперь надо будет вводить потихоньку. Думаю, с этого и надо было начать.

Итак...
<Краткое пояснение>
Эра великого цикла длится 5125 лет.
Год делится на уиналы по 20 дней.
Всего 18 уиналов + 5-6 дней.
Сезоны считаются традиционными, по факту на них редко опираются, используют численные номера уиналов: цветения (4 уинала), созревания (5 уиналов), увядания (4 уинала), памяти (5 уиналов), 5 дней (возврат к истокам).
</Краткое пояснение>

Ещё я прикинула структуру Волар. Пока примерно, может быть, придётся поменять численность и наименование структурных единиц.

<Краткое пояснение>
К Волар прикреплена дивизия - 3000 человек (зв.рук. - генерал-лейтенант)
Три блока: дисциплинарный+безопасности, тактический+боевой+управляющий, снабжение+ремонтный (каждым командует полковник). И одно отделение – медицинское (2 капитана, который непосредственно подчиняется генерал-майору)
За каждым блоком закреплён полк 700 – 1000 человек.
Блоки делятся на отделения, за которыми закреплены батальоны (149 – 900 человек). (по 2 капитана на отделение кроме ремонтного (Ник один единственный и незаменимый)).
Семь отделений помимо зоны ответственности имеют свои отсеки.
Дисциплинарный и безопасности занимают общий.
Снабжение своего отсека не имеет, основной состав закреплён за складом (у снабжения 4 капитана: двое посменно на складе и заправочной, двое отвечают за остальные отсеки базы).
</Краткое пояснение>

Боюсь, что деление по главам теперь будет весьма сумбурное и в последствии я от него откажусь, но пока так.

Встречаем дополненный перекомпанованный текст. Уииииииииии! *взрывает хлопушку, а у самой морда кирпичом*

Глава 1.

5116 год В.Ц. 14 уинал, день 5, 10:10

Дела шли своим чередом. Собрав пополнение, военный воздушный комплекс Волар выступил в очередной упреждающий рейд пограничных территорий. Комплексная задача включала в себя элементы демонстрации силы, учений и охрану границ. На сей раз боевые единицы превалировали, из-за чего среди офицеров ходили слухи о заданиях, разработка которых ведётся в полной секретности. Безопасники скромно перекашливались, не имея понятия, кто пускает сплетни. Высший офицерский состав почти по-детски тыкал друг в друга пальцами, перекидывая ответственность за распространение «дезинформации» среди молодняка. Дисциплинарная служба следила чтобы ни те, ни другие не перешагнули границы дозволенного.
Однако разговоры о будущих операциях немного приутихли, когда нашлись новости посвежее и позабавнее.
Яркий свет резал глаза. Альфа смотрела на лучшую подругу по совместительству первого лейтенанта девятнадцатой эскадрильи, пытаясь преобразовать свой похмельный вид в нечто более уважительное.
- Си, я уже поняла, что вчера перебрала…
- Да, ты явно хватила лишнего, - брюнетка пожала плечами.
Пилот упомянутой эскадрильи, Альфа Бастидорес, стояла, прижавшись больной головой к поверхности прозрачного полистекла. На девушке была серая форма разжалованного рядового. Не прошло и тридцати часов с официального назначения, как неприятности уже нашли её.
Всякую попытку взбодриться губила головная боль. В мозг не желали лезть позитивные мысли.
Если бы она не «расслабилась» вечером, то ходила бы в таком же сюте, что и командир, сдавала отчёты и вместе с остальными офицерами предвкушала тестовые полёты. Оскурида пришла проведать её перед очередным сбором и поговорить.
Она на ходу проверяла пометки о готовности того или иного оборудования. Счётчик боевых машин встал на девятнадцати. Сиона нахмурилась и наконец полностью переключилась на разговор с пилотом недостающего авиона.
- Как ты себя чувствуешь, Ал?
- Средней паршивости, - находясь всё в той же позе у прозрачной стены, девушка массировала виски.
В остальном её крупная фигура никак не выдавала ни боли, ни слабости…
«Ни тошноты, - Бастидорес наслаждалась чувством зверского голода. - Выходит, что желудок прочистили ночью, пока была без сознания. Это уже не малый плюс, детка. Так что бодрись! Бодрись!»
Она растянула бледные губы в подобии улыбки. Сиона оценила её попытки.
- Выглядишь ты получше, - ободряюще заметила подруга. – Послушай, - она снова вернула себе серьёзное выражение, - сейчас ты по-настоящему влипла.
- О, - раз вернувшись к своей дикой весёлости, Альфа уже не могла остановиться. – И что же я натворила, Си? Убила кого-нибудь в пьяном угаре?
Непроницаемость в миг накрывшая Оскуриду напугала её подчинённую. Альфа почувствовала, как у неё подкашиваются ноги.
- Нет, - опровергла лейтенант случайную догадку. – Но в худшем случае могут рассудить, что было покушение. Парень – представитель аристократии…
- Всевышний меня забери!
Альфа отскочила от полистекла и навернула несколько кругов по цилиндрической камере. С губ девушки срывались проклятия, адресованные большей частью ей самой.
- Я поспрашивала народ, - продолжала подруга, наблюдая за ней. - Весьма ценный кадр, но жутко замкнутый. К тому же старше тебя по званию, хоть и обычный ремонтник. Никто даже представить не может, чем обернётся твоя выходка.
В конце концов, Альфа остановилась спиной к командиру и со всей силы влепила себе оплеуху. Бастидорес качнуло, но, когда она вернулась, потирая покрасневшую щеку, в глазах горело возбуждение и решимость.
- Помогло? – поинтересовалась Сиона.
- Си, я мешаю делу? – недвусмысленно спросила подчинённая.
- Всё зависит от того, чем обернётся расследование.
- Следующее пополнение только через полгода?
- Да.
- Понятно.
Пауза в разговоре затягивалась, как петля на шее обвинённого. Обе девушки думали, перебирали варианты. В конце концов, первый лейтенант тихо хмыкнула.
- Не хотелось бы сообщать мамочке о том, что её младшая дочурка нынче под следствием. До её дня рождения четыре уинала, но подарком сей факт не назовёшь…
Альфа глубоко вздохнула.
«Да, сообщать наставнице пока не стоит. Времени ещё хватает. Сиона может попробовать найти замену среди офицеров, которые служили ранее», - она медленно кивнула своим мыслям.
Экзотическая внешность подруги услаждала взгляд не одного десятка мужчин. Порой Оскуриде достаточно было улыбнуться, чтобы завоевать симпатию собеседника. Редкость подобного явления только повышала его ценность.
- Придётся импровизировать, - Альфа пожала плечами. – Кстати, что там с твоей личной жизнью? А то я только сейчас сообразила, как прекрасно выспалась: никто не ревёт в подушку всю ночь напролёт и не жалуется на своё одиночество.
В глазах первого лейтенанта блеснуло понимание, на словах же:
- Я отказываюсь обсуждать такие вопросы с ходячей катастрофой, - она самоуверенно сложила руки на груди.
Командирский наруч протяжно пискнул, сообщая о новом приказе.
- Может тогда посвятишь меня в подробности?
- Хорошо, - внимание Сионы снова было отдано маленькому экрану. – Но только быстро, а то у меня мало времени.

5116 год В.Ц. 14 уинал, день 4, 22:37

В кают-компании яблоку плюнуть было негде.
Ник притормозил на входе, не решаясь войти. Громкие разговоры повеселевших солдат и душный запах человеческих тел отталкивали.
Зато манила музыка. В старой записи струнные переплетались с клавишными, порождая приятный для движенья ритм. Мелодия лилась в коридор, проходя через тело офицера, захватывала и затягивала в комнату, как можно ближе к источнику.
Он перешагнул порог. Дверь закрылась, отрезая путь к отступлению.
Стайка рекрутов, нашедших себе место рядом с выходом, заметила офицера. Один из новичков даже подорвался, чтобы вытянуться по стойке смирно. Руки более опытных удержали парня. Техники, заправлявшие пополнением, приветственно кивнули.
Ник кивнул в ответ, сохраняя бесстрастное выражение. Он пошёл вглубь каюты, отведенной для отдыха и общения младшего офицерского состава и солдат.
На импровизированном танцполе в жертву ритму приносила себя девушка. Блондинку музыка держала даже покрепче, чем Ника. Она двигалась в такт, и было не понятно: то ли мелодия направляет её тело, то ли гибкий стан руководит всем вокруг.
Колорит подземницы не сочетался с её высоким ростом. Вековая селекция давно должна была выщелкать нестандартные типы внешности среди древнего народа, но генетика, будто решив доказать, что она ещё может удивлять, дала неожиданный результат.
Ник смотрел на танцующую, не отрываясь, и думал о том, кем могли быть её родители.
В голове будто щёлкал сумматор: что она могла наследовать только от матери, что скорее всего досталось ей от отца. Следы предков читались в движениях и рефлексах. Даже звук её дыхания, который он не слышал, мог бы рассказать о том, насколько проросла её родовая линия в пластах истории.
К тому времени как музыка стихла, а девушка замерла, непонимающе оглядываясь по сторонам, офицер знал о ней достаточно, чтобы перечислить, чем она переболела ещё до десяти лет. Увирья наблюдательность ценилась на вес ленмалы.
Когда переливы мелодии вновь дополнили гул вечеринки, Ник отыскал приёмник и принялся подпирать стену рядом с ним.
Он уставился прямо перед собой. Увиру всегда было о чём подумать. Особенности профессии заставляли голову трудиться днями и ночами, пренебрегая сном и отдыхом. Даже анализ по внешним данным абсолютно незнакомого человека был скорее развлечением, чем сложной задачей.
Завтра утром Ник пожмёт плечами перед генерал-лейтенантом и скажет стандартную фразу: «Да, может», - приведёт процентное соотношение вероятности несколько превышающее обычную цифру, вот только…
- Всё без толку!
Офицер вздрогнул, когда понял, что кто-то случайно озвучил его мысли.
Две девушки, одна из которых совсем недавно занимала всё его внимание, стояли рядом с группой лейтенантов.
Блондинка-подземница громко смеялась, закинув голову. Её лицо блестело в приглушенном свете, от ворота по груди расползалось тёмное мокрое пятно.
- А что ты ещё можешь? Ну? Давай, малышка!
- Ал, прекрати, - одёрнула её соседка – брюнетка в такой же форме. Волосы девушки рассыпались по плечам шелковистыми прядями. Внимание привлекали не сколько откровенно громкий смех, сколько её экзотическая для Фелиции внешность.
- Ну уж нет! Мы ведь только начали, не так ли лейтенант Сиемпримал?
Ник покинул стену, не прощаясь. Офицер надеялся, что вернётся на место, как только предотвратит конфликт.
Он легко пробирался между людьми, окружившими место действия, пользуясь преимуществами низкого роста.
Доротеа Сиемпримал, правая рука капитана ремотсека, с трудом удерживала на лице маску равнодушия. Шквал эмоций напоминал о себе танцующими желваками. В руке у лейтенанта был пустой пластиковый стакан, грозящий вот-вот треснуть – так сильно она его сжала. За Доротеа стояла тройка девушек-офицеров из медотсека и сержант снабжения.
Ничего удивительного не происходило: очередное пополнение боевого состава вспылило в ответ на прохладный приём со стороны офицеров других блоков.
- Вам стоит прислушаться к совету старшего по званию, - Доротеа держалась из последних сил, и только глупец не замечал этого. – А я добавлю, что стоит ещё и протрезветь, перед тем как заводить подобные разговоры.
Ник остановился – его как всегда не замечали. Сиемпримал четыре года уже трудилась в ремотсеке и вряд ли смогла бы справляться с работой, не взрастив в душе пары лидерских качеств. Она прекрасно держалась, и невольно увир вздохнул с облегчением. Если её соперница не идиотка, то совсем скоро напряжение спадёт. До драки дело не могло дойти. Контролирующая действия ремонтница не позволит событиям развиться таким образом.
- О! Только не надо таких пафосных речей! Все здесь присутствующие прекрасно слышали, как вы обозвали мой народ отбросами, - ощерилась «Ал».
Увир попытался предугадать дальнейшее развитие событий.
- Если вы так за него радеете, то значит ошиблись отсеком.
Желчные слова лейтенанта оказались настолько неожиданными, что Ник сначала подумал, что ослышался. Девушка зло сверлила соперницу взглядом. С лица подземницы капало, а в каюте всё сочнее становился запах авиационного пойла.
«Они обе пьяные», - Ник сделал шаг вперёд как раз в тот момент, когда блондинка подалась к противнице. У девушки и правда были хорошие рефлексы, её кулак застыл в десяти сантиметрах от виска увира. Брюнетка удивлённо уставилась на внезапного участника.
Ник быстро прикинул нет ли в близи ещё пилотов или кого-нибудь из боевого отсека старше его по званию. Таковых не обнаружилось.
- Имя и звание? - холодно спросил он у девушки.
На воротнике блестели нашивки лейтенанта-пилота, на груди вышито - «Бастидорес». И то, и другое Ник знал гораздо раньше, но начинать разговор следовало в определённом порядке.
Взгляд подземницы скользнул по его воротнику.
Она медленно встала по стойке вольно – сказывалось опьянение – и отчеканила.
- Альфа Бастидорес. Лейтенант девятнадцатой эскадрильи, сэр.
Ник не мог вспомнить, когда в последний раз слышал в уважительном обращении столько издёвки и пренебрежения. Доротеа справа от него напряглась ещё сильнее.
- Лейтенант, - увир немного приподнял подбородок, чтобы смотреть на девушку не исподлобья. – Оставьте выяснение отношений до утра.
Солдаты вокруг смотрели на происходящее молча. Девушка ни капли не повысила уровень уважения к боевому составу. Запертые в стереотипах люди, смотрели на двоих пилотов с нескрываемой враждебностью.
«И кто только надоумил вас явиться в ремотсек?»
- Завтра вам и остальным пилотам предстоит тяжелый день, так что стоит к нему подготовиться.
Казалось, что Альфа переминается с пяток на носки, что было бы недопустимо при официальном обращении. Ник подумал, что одёргивания только усугубят ситуацию, поэтому проигнорировал её движения.
- Лейтенант Сиемпримал, - обратился он к девушке справа.
Доротеа в отличии от своей соперницы не преминула блеснуть выправкой.
- Да, сэр.
- Вас это тоже касается. Во всём нужно знать меру.
- Так точно, сэр.
- В таком случае сво…
Разгорячённым лбом она ткнулась в увирью макушку.
Кто-то прыснул смехом. Ник медленно отстранил от себя пьяного пилота: Бастидорес засыпала прямо на ногах.
- Простите, сэр, - подала голос красавица-брюнетка.
- Ничего страшного… - взгляд автоматически скользнул по воротнику и груди офицера, - первый лейтенант Оскурида. Проводите свою подопечную до каюты.
- Так точно, сэр.
Открытые, но потухшие глаза Альфы ничего не выражали. От неё пахло смесью алкоголя и пота. Брюнетка взяла подземницу под локоть. Бастидорес встрепенулась и снова непонимающе огляделась по сторонам.
- Ал, идём, - позвала её подруга.
- А?
Девушка поддалась и спустя полминуты их в каюте уже не было. Сиемпримал тоже в скором времени удалилась. Ник вернулся к стене.

5116 год В.Ц. 14 уинал, день 5, 10:23

- Так… - прервала её рассказ заключённая. – Пока всё выглядит достаточно безобидно. И я хоть и смутно, но всё-таки помню что-то. Хочешь сказать, что этим не ограничилось?
- Конечно, - кивнула Оскурида. – Всё может и закончилось, если бы твой генератор бреда не включился в самый неожиданный момент.
- Только не говори мне…
- Я бы с радостью не говорила, но вечер оказался слишком длинным, Ал.

5116 год В.Ц. 14 уинал, день 5, 00:56

- Что-то мне кажется, мы не с того начали!
Бастидорес воспользовалась тем, что завершилась очередная песня. Умывшаяся, в сырой застиранной рубашке она стояла перед увиром.
- Привет, - поздоровалась Альфа.
Людей прибавилось: подошли те, у кого закончились смены. Свет пригасили ещё сильнее, так что вернувшаяся подземница легко затесалась в толпе.
Увир молча смерил её взглядом. В ответ она по-родственному потрепала его по голове. Парень не сказал ни слова каре Всевышнего, снизошедшей на его голову второй раз за вечер.
- Привет, говорю, - она наклонилась, беспокоясь, что в шуме собеседник может не расслышать.
Офицер отвёл глаза и одними губами промолвил:
- Здравствуй.
- Я больше не буду буянить, клянусь! Ничего, если на «ты»?
Ник только устало вздохнул и встал прямо. Альфа не отпрянула, как он надеялся, продолжая опасно нависать.
- Ты знаешь, как меня зовут, - напомнила девушка.
- Ремонтный блок, капитан Ник Тсубаша. Где ваша подруга, лейтенант?
- Странная фамилия, - она широко улыбнулась.
Бастидорес подалась ещё ближе, снова прикоснулась лбом к его голове.
Оскуриды нет, Ник в темном углу, играет музыка, рядом девушка, которая выше на два десятка сантиметров и тяжелее килограмм на тридцать, пожирает увира глазами, как дикий хищник загнанную жертву – картина выстраивалась не самая благоприятная.
Правая рука подземницы легла ему на плечо, скользнула по шее. Альфа закрыла глаза…
- Прошу прощения, - Тсубаша понял, что игра идёт не в его пользу, и поспешил выскользнуть из странного захвата.
Девушке стоило просто «слегка» пихнуть его в грудь, чтобы увир задохнулся и закашлялся.
- То-то я и думаю, что не с того.
Альфа ослабила давление, её рука прошлась по груди Ника вверх. Через мгновение подземница сама прислонилась к стене рядом и по-дружески обнимала собеседника за плечи, перенеся большую часть веса на острые увирьи плечи.
– Я тебя чем-то обидела? – поинтересовалась она у отдышавшегося капитана.
Лейтенант казалась крайне возбуждённой. Тсубаша отвернулся и никак не отреагировал на слова блондинки.
- Эй, - Ал тряхнула офицера, обратив на себя внимание. – Я к тебе обращаюсь.
Свободная атмосфера вечера позволяла. Приходя сюда, каждый должен был отказаться от претензий по званию – таково было неписанное правило. Поэтому являлись в основном солдаты и младший офицерский состав. Одни очень плотно контактировали с другими в рабочие будни. И, если в самом начале кто-то ещё рефлекторно вытягивался по стойке смирно, завидев капитанские нашивки, то сейчас их даже разглядеть было невозможного. Нику нравились вечера, в которых он оставался незаметной фигурой на заднем фоне.
- Да ладно, я поняла: и правда погорячилась с этой Сиемпримал. Дал же Всевышний имечко. Злыдня ещё та.
Ник проигнорировал выпад в сторону своего лейтенанта. Только брезгливо повёл плечами.
- Хочешь сказать, что нет? – она подхватила со стола рядом чей-то полный стакан.
Рубашка Тсубаши от долго контакта с мокрым рукавом лейтенанта впитывала влагу. Неприятность ощущения достигла максимума. Он быстро присел и выскользнул из-под её руки. Бастидорес сильно накренилась в попытке поймать равновесие. Ник быстрым шагом направился к выходу.
Дойти ему было не суждено.
- Да ты издеваешься!
Расплескав содержимое стакана и распихав толпу, она нагнала его в два прыжка. Солдаты начали оборачиваться.
Разогретая кровь бурлила по жилам, придавая девушке сил. Альфа сгребла Ника за шиворот и развернула к себе. Из-за разницы в росте со стороны выглядело весьма комично. Кто-то громко засмеялся.
Лицо офицера всё так же отказывалось отражать какие-нибудь эмоции.
- Я не издеваюсь, - спокойно ответил Ник.
Он не сразу понял, что его бесстрастный тон стал пустой канистрой из-под сжигаемого топлива, брошенной в костёр. Сначала всё шло так же обманчиво спокойно.
На лице девушки царствовал оскал. В дымном сумраке комнаты она ещё больше напоминала хищную птицу.
- Тогда выпей со мной, - предложила Альфа вкрадчивым голосом.
«Приехали…» - Ник за долю секунды определил, что содержимое ближайшего стакана может убить его как минимум два раза.
- Я не пью, - всё также спокойно пояснил он.
Её «улыбка» мгновенно угасла, сменившись удивлением.
- Не пьёшь, говоришь? - Альфа отпустила капитана и похлопала по груди. – Мда, и такое бывает… Извини, что-то мне кровь в голову ударила, - девушка сделала внушительный глоток из плотной пластиковой посудины.
Лицо её скривилось, как у любого, кто осмеливался дегустировать местные спиртосодержащие напитки.
Ник облегчённо вздохнул.
- Ничего стра…
Цепочка её следующих действий была сравнима с коротким фильмом, который решили прокрутить ещё быстрее.
Сверкнув диким взглядом, Бастидорес снова ухватила его за ворот и притянула к себе. Стакан отправился в стену и разлетелся десятками белых осколков. Подземница заставила капитана запрокинуть голову и поцеловала в губы.
«Не стандартное решение конфликта», - успел подумать увир перед тем, как почувствовал обжигающую сладкую жидкость, наполнявшую рот.
Время остановилось. Свет ламп вдруг посерел, но не стал тусклее.
«Ник!»

5116 год В.Ц. 14 уинал, день 5, 7:34

- Если тебя там не было, откуда ты знаешь такие подробности? – Альфа только что закончила второй моцион и потирала уже другую щёку.
- О подробностях знает вся Волар, - Оскурида скептически улыбнулась успокоившейся подруге. – Поговаривают уже о том, что ты сорвала с него рубашку и попыталась изнасиловать.
- О Всевышний!
- Врачи удивляются, что такое поведение было вызвано простым опьянением, так что скорее всего прогонят тебя по стандартным тестам.
Альфа заметно напряглась, но спустя пару мгновений снова улыбалась до ушей.
- Ох уж эти любители цветных картинок. Не парься, им одного взгляда хватит, чтоб убедиться в моей полной невменяемости.
- Отлично.
Наруч напомнил о себе очередным протяжным писком. Надо было торопиться.
- Ну так что дальше было? – продолжала любопытствовать Альфа.
- Ничего особенного, - Оскурид аснова не отрывалась от экрана, повторяя однотипные манипуляции. – Вас разняли. Ты орала как ораму и вырывалась, а у капитана случился припадок.
- Припадок? – удивилась Бастидорес.
- Да, припадок, Ал. Ты напоила местной дрянью увира.

5116 год В.Ц. 14 уинал, день 6, 23:40

Общежития находились в крыльях Волар ближе к главной оси. При проектировании подразумевалось, что офицеры разных блоков будут постоянно контактировать друг с другом, налаживать социальные связи. Как ни парадоксально, но теми же конструкторами было принято решение распределить жилые помещения равномерно по обе стороны и перекрыть проходы огромными воротами.
Мало кто из офицеров помнил те времена, когда коридоры держали открытыми. Считанные единицы из ныне служащих видели, как по оси перетаскивали огромные турбины, которыми впоследствии повышали манёвренность авиакомплекса, уже парящего в небесах. Никто не рассказывал о том, что раньше сотрудники беспрепятственно бегали из одного крыла в другое, смеялись вместе, переживали друг за друга и за общее дело.
Взгляд Дефена упирался в серую полисталь ворот. На лице отпечаталась кислая улыбка. Он помотал головой, отгоняя призрак ностальгии, и отвернулся от «камня преткновения» на пути к взаимопониманию.
Рамону многие вещи не нравились, однако он готов был с ними смириться, если основные задачи выполнялись безукоризненно.
Принося в жертву пятнадцать минут личного времени на обходные коридоры, он оберегал нынешний порядок так незаметно возымевший силу.
Теперь в боевой блок и назначенные ему общежития без причины не совался даже сумасшедший. Подземное племя здесь превалировало, отстаивая право на самостоятельность.
«Что за парадокс: подземники в небе?» - он устало потёр лицо и двинулся по коридорам дальше. Прочь от границ территорий, чтобы не видеть и не вспоминать как всё было раньше.
«Виноваты в общем-то и не мы даже… понять бы только почему правительство так агрессивно настроено против «пережитков» прошлого?»
Дефен ничего не мог с собой поделать: каждый раз, когда начальник базы покидал блок управления, мысли возвращались к одному и тому же. И пусть ответы он знал, но не думать было невозможно.
В сетке коридоров начали попадаться солдаты и офицеры. Служащие коротко отдавали честь и проходили мимо, стараясь подолгу не смотреть на генерал-лейтенанта.
Тяжело выдержать ответный взгляд голубых глаз, в которых будто навеки поселился холод.
Рамон Дефен был высок, красив и элегантен, как и положено офицеру такого высокого звания.
Всевышний не поскупился и взял всё самое лучшее: вытянутый овал лица со слегка выпирающими скулами, нос с благородной горбинкой, заострённый подбородок и тонкие губы – внешность достойная отпрыска аристократов досталась обычному беспризорному мальчишке. По молодости тот не преминул ей воспользоваться, сочетав с острым умом и сообразительностью. Перешагнув экватор жизни, Рамон мог похвастаться незаурядными успехами.
Но, каким бы совершенным творением он не был, старость и здесь успела наследить: на лбу пролегли горизонтальные морщины, а в тёмных зачёсанных назад волосах появились первые нити седины. Глаза постарели гораздо раньше. Офицер порой даже ловил себя на том, что не может в зеркало посмотреть лишний раз, настолько безразличным и бездушным он себя видел.
Рамону не так давно исполнилось шестьдесят семь. Офицер не думал, что ему позволят дожить до законных ста двадцати.
Из бокового коридора перед мужчиной выскочила молодая девушка в белом сюте пилота-командира. Чуть не налетев на него, она коротко отсалютовала и припустила дальше, махнув на прощание собранными в высокий хвост тёмными как ночь волосами. Дефен озадаченно обернулся ей вслед, а вспомнив, где видел раньше, махнул рукой и двинулся дальше.
«Разговор с командиром всё равно ничего не даст», - подытожил он свою короткую заминку.
Как он и ожидал требуемого человека в общежитии не нашлось. Проверив время, Рамон отправился искать в кают-компании. Точнее в том помещении, которое носило устаревшее название.
Если у ремонтников и снабженцев, занимающих другое крыло, подобный отсек использовался только во время скромных мероприятий, то боевики не вылезали оттуда целыми часами, отдавая местным развлечениям всё свободное время.
В лучшем случае обходилось без большого физического ущерба.
На входе Рамона обдало волной тёплого воздуха. В отсеке было три уровня и на каждом находилось что-нибудь интересное. Запах потных тел и частые выкрики напомнили ему об атмосфере развлекательных заведений Капитолии, которые Дефен во времена своей молодости не стеснялся посещать.
Пабло найти было гораздо легче и быстрее, чем его старшего брата. Генерал-лейтенант понаблюдал, куда чаще всего поглядывают девушки, и двинулся в ту сторону, где соревновались в рукопашной борьбе. Прекрасные представительницы рода человеческого, составляли тридцать процентов боевого состава. Рамон будто шёл по дороге, усыпанной указателями.
- Максимилиан, сын паршивого перро! – перекрыл общий гул молодой страстный голос. - Я на тебя ставил!
Ответил ему дружный женский смех вперемешку с проклятиями других офицеров.
Очередное состязание подошло к концу, и импровизированный букмекер громко объявлял перераспределённые кредиты.
Во время службы солдаты получали минимальное жалование, ориентируясь на итоговый чек. На счетах деньги были у всех, но доступ к ним был ограничен, чтобы исключить возможность коррупции.
Как обычно молодого офицера окружала пятёрка девиц. Женщины холодно переглядывались между собой. Все как на подбор были невысокими и светловолосыми подземницами. Короткие стрижки, ладные фигуры и одинаковая форма делали их похожими, но если присмотреться, то одну всегда можно было отличить от другой. Пабло нескромно обнимал самую миниатюрную. Девушка стояла абсолютно расслабившись, её большие серые глаза победно блестели.
Рамон скептически улыбнулся: молодому человеку очень легко удавалось прятать под своей «безудержной любвеобильностью» заскорузлые детские комплексы.
- Первый лейтенант Бастидорес, - позвал Дефен.
Парень резко обернулся, оставив удивлённую девушку.
- Да, сэр.
- Вы мне необходимы для личного разговора.
- Конечно, сэр.
Другие офицеры никак не отреагировали на появление старшего по званию. Субординация в воссозданном кусочке Капитолии честно нарушалась, и только при личном обращении про неё вспоминали. Таково было неписанное правило. В обмен на него боевые единицы отказывались от крепкой выпивки, сигарет и других малополезных вещей, предпочитая им всплески эндорфинов во время схваток и азарт болельщиков.
Сегодня была борьба, завтра будет баллонцесто, а послезавтра придумают ещё что-нибудь.
Пабло оставил своих спутниц, заверив, что уходит навсегда и видятся они в последний раз. Девушки весело смеялись его шуткам и настороженно поглядывали на начальника базы.
- У меня мало времени, так что проводи до выхода, - сказал Рамон.
Младший по званию равнодушно пожал плечами и пошёл следом за ним. Офицеры быстро покинули кают-компанию.
Холодный белый свет в коридоре привычно резанул глаза. Дефен нахмурился не сколько из-за внезапной перемены освещения, сколько из-за того, что теперь любой мог определить их с лейтенантом сходство. Старший не любил слухи, которые начинали с новой силой циркулировать вслед за каждым пополнением.
Хотя теперь он сам мог получше рассмотреть собеседника. В отличии от отражения в зеркале внешность Пабло была куда приятнее: в глазах лейтенанта ещё жила та искра, что готова была вспыхнуть пламенем в любой момент.
Бастидорес подстроился под шаг Дефена, и вместе они направились в сторону оси.
- Ты касательно птенчика?
- Да, - подтвердил Рамон. – Ты его навещал?
- Ещё нет. Сабас ходил проведать.
- И как он?
- Без сознания и бредит.
- Печально.
- Это всё за чем ты пришёл? – удивился Пабло.
- Нет.
Он остановился в начале граничных переходов и оглянулся, чтобы проверить есть ли кто-нибудь рядом.
Коридоры пустовали. Над ними помигивала лампа. Едва заметный в обычных условиях гул систем жизнеобеспечения теперь всё больше давил на уши.
- Ты в курсе за участников инцидента?
- За свою-то тёзку? – усмехнулся лейтенант. – Конечно! Меня уже успели познакомить с самыми яркими подробностями. Бастидорес грозит стать местной легендой. Девушки называют её моим «протеже».
- Отлично, значит ты знаком с кем-то из её эскадрильи.
- Я знаком со всеми женщинами нынешнего пополнения, - самодовольства младшему было не занимать.
«Кто бы сомневался», - Дефен нервно отмахнулся от наигранной гордости лейтенанта.
- Отлично, - вслух подытожил он. – В таком случае разузнай с кем она плотнее всего общается из состава.
- Да тут и узнавать-то не надо, - Пабло пожал плечами. – Их же почти полным составом перевели с морской базы. Только двух человек добрали в последний момент. Нынешняя девятнадцатая – сработанный коллектив.
- Мне нужен более глубокий анализ ситуации. Чем полнее картина, тем лучше.
- Намечается что-то крупное? – насторожился пилот.
Старший офицер смерил его долгим взглядом. Пабло был одним из тех редких живых существ, что никогда не отводили глаза при подобном изучении.
- Боюсь, что сложившаяся ситуация может ничего и не значить. Случай дебоширства при пополнении не такая уж редкая вещь.
- Я понимаю, - кивнул Бастидорес. – Но сам факт, что на птенчика накинулась какая-то девица посреди традиционной ремонтной пьянки, проигнорировать невозможно, - продолжил он. – А учитывая какие слухи ходят вокруг их эскадрильи…
Лейтенант ясно дал понять, что уже в курсе всего. Рамон помрачнел и тихо выругался на безопасников:
- Эти идиоты должны собирать информацию, а не распространять.
- Расслабься, - успокоил его младший. – Мне шепнули во время ночного разговора, и я думаю кто-нибудь из девятнадцатой сам рано или поздно проболтается.
- Загоняю молодняк на инструктажах… - Дефен устало прикрыл глаза. - И всё-таки, - вернулся он к изначальной теме, – выясни, с кем она плотнее всего общается, какие у неё отношения с соседкой, с командиром и остальными…
- Хорошо.
В коридоре появилась девушка-офицер. Серый сют лейтенанта промелькнул мимо мужчин. Она коротко кивнула в знак приветствия. Две пары голубых глаз: одна с холодным подозрением, другая – с явной заинтересованностью – проводили её до очередной развилки.
«Расслабься, Рамон, а то так и будешь стопроцентным женоненавистником», - начальник устало вздохнул.
- Паб, - обратился он к младшему по короткому имени.
Бастидорес сразу смахнул с лица улыбку сердцееда, которая появлялась всякий раз, когда в радиусе десяти метров обнаруживалась молодая особа женского пола. Сначала он не понял к чему столь личное обращение, а как догадался, так сразу же подался назад.
- Тебе, наверно, пора, - заметил лейтенант.
- Паб, тебе через три уинала сорок.
- И что? Всевышний! – он закатил глаза. - Вот только не надо мне выдавать очередную порцию морали. Сабас прекрасно справляется.
- Остепенись хоть немного.
- Да я - сама невинность! Они сами от меня не отлипают!
- Чтобы сказала твоя мать… - тихо промолвил Рамон.
Последнее средство всегда имело самый лучший эффект. Но если мальчишку, только-только севшего в боевой авион, ещё можно было заставить прислушаться к словам самых близких людей, то мужчину, возмужавшего и полностью разочаровавшегося в идее карьерного роста, упросить хоть немного пересмотреть своё поведение – не в силах был даже генерал-лейтенант.
В личном разговоре они не считались со званием и социальным статусом: младший и старший смотрели друг на друга как…
«Как наставник и ученик…» - одёрнул себя Дефен. – «Я – всего лишь друг их матери. Хороший друг».
- Она бы поблагодарила, что я ещё не сделал её бабушкой, - отшутился парень.
Бастидорес сделал ещё несколько шагов назад.
- Твой образ жизни может вылиться в нечто очень неприятное в будущем, - в очередной раз попытался напутствовать Дефен.
- Ты как будто всё обо мне знаешь.
И тут в словах лейтената была своя правда. До тех пор, пока Сабасу не исполнилось двадцать пять, а Пабло не встретил свой двадцать второй день рождения, Дефена в их жизни не существовало. Он появился лишь по долгу службы, а о том, что у них есть общие знакомые признался только спустя несколько лет, когда братьям было уже откровенно безразлично, кем им приходится нынешний начальник базы.
Найдя свою позицию более безопасной, лейтенант перестал отступать. Даже уверенно сложил руки на груди, пытаясь подчеркнуть серьёзность своих слов.
«Мальчишка. Всевышний, неужели я тоже был бы таким оболтусом, если бы не встретил Мадру?»
- Не смею вас больше задерживать, сэр, - отчеканил Бастидорес.
- Хорошо.
Генерал-лейтенант устало потёр лоб. На наруче запиликал сигнал-напоминание – их время вышло. Дела не ждали.
- Навести Тсубашу и выясни, что я просил.
- Так точно.
Дефен ушёл первый.

5116 год В.Ц. 14 уинал, день 8, 6:55

Ник оклемался только через трое суток. Насмотревшись на заплаканные лица медсестёр - все наперечёт новенькие - которые были уверены, что «молодая звезда офицерского состава» покинет их навеки вечные, парень ушёл из медицинского отсека.
Один паршивец из пилотов любил наводить лишнюю суматоху среди пополнения, пользуясь их неосведомлённостью. Запас сил и желания у капитана был слишком мал, чтобы разъяснять, что он не так близок к «звёздам», а заодно ставить под сомнение честность своих редких посетителей. Зато Тсубаша точно знал, что за три дня беспамятства его навещали не только дисциплинарники.
Ник отправился в ангар.
Капитана ещё мутило и, судя по замечаниям встречных, вид у него был отнюдь не цветущий. Увир кивал и шёл дальше.
На летающей базе Волар медотсек находился на значительном расстоянии от купола. Спроектировано было с учётом, что противник в первую очередь будет атаковать взлётные площадки и ремонтный цех.
Время на дорогу легко сокращалось вызовом соответствующего транспорта, но офицер не хотел пока обнаруживать своё возвращение в строй.
Он полчаса петлял по узким коридорам, пока не вышел к оси. По огромному туннелю туда-сюда сновали солдаты, обеспечивающие эксплуатацию оборудования. До капитана, медленно пробирающегося по базе, никому дела не было.
Тсубаша умел оставаться неприметным, блёклым на фоне других офицеров. Низкорослый и лёгкий он не внушал уважения с первого взгляда, да и со второго тоже. Отличительной чертой капитана было ледяное спокойствие в любой ситуации. Ник оставался беспристрастным в спорах, ссорах и даже становясь объектом шуток. Подчинённые устали сочинять легенды о том, в какие моменты офицер злится или улыбается. Только те, кто знал его значительное время, могли сказать о капитане хоть что-то хорошее или плохое. Другим оставалось лишь удивляться, как он смог дослужиться до высокого звания в столь «юном возрасте».
Нику было сорок девять лет, о чём по внешнему виду догадаться было невозможно. Из них пятнадцать он провёл в отчем доме, десять в обучении среди людей. Вторую половину жизни он посвятил Воларе.
Тело увира, как и у любого другого представителя пернатой расы, не познает признаков старости до ста двадцати лет, и даже в столь солидном возрасте он будет просто «зрелым». Все люди, которых он сейчас знает, успеют обрасти вереницей потомков к тому времени, когда Ник только задумается: а нужно ли продолжать древний род Тсубаша?
Не знающие часто принимали его за подростка, и только своим поведением он мог исправить их мнение о себе. Находились, конечно, и те, кто, зная всю его подноготную продолжали звать увира «птенчиком». Тсубаша привык думать о такого рода обращении как о традиции, и нисколько не оскорблялся, если разговор происходил не на глазах у подчинённых.
По стечению обстоятельств, несмотря на долгую учёбу, Ник начинал обычным техником. Он прошёл всю лестницу от рядового до офицера, и волей судьбы или чьего-то вмешательства за двадцать четыре года так и не получил переназначения на другой объект.
Ангар не жил без Тсубаши, Волар не жила без ангара.
Тоннель закончился огромными дверьми из сверхпрочной полистали, способной выдержать взрывную волну и энергетические токи большой мощности. Ремонтники открывали их только в крайних случаях: по коридорам можно было перемещать малую технику и крупные установочные блоки. Солдаты и офицеры пользовались окольными путями.
Ник свернул в лабиринт проходов, подводящих к комнатам отдыха, окружавшим купол трёхэтажным полукольцом. Часто техники не расходились после смен. Кто-то даже жил здесь, изредка «для галочки» наведываясь в общежитие в отведённом крыле базы. Спортзал и душевая имелись в наличии, постельных мест иногда не хватало. По уставу кровати должны были распределяться и использоваться в случае сверхурочных работ. Служащие договаривались и расписывали инвентарь буквально по часам.
Рядом с отдельной столовой соорудили мини-площадку для игр с мячом. Когда капитан проходил мимо, там двое на двое боролись в балонцесто ребята, только-только отработавшие двенадцать часов.
На каждом углу попадались знаки и указатели – Тсубаша в них не нуждался. Увир с закрытыми глазами мог найти серую дверь с тусклой панелью замка рядом. Квартиру офицер не менял с тех пор, как стал сержантом.
Внутри одна из стен представляла собой кусок прозрачного полистекла, разделённый на секции. Окно тонировали так, чтобы при любых условиях не было видно людей, находящихся в комнате. Раньше здесь находился один из наблюдательных пунктов. Ник переоборудовал место под себя, получив возможность даже во время отдыха наблюдать за происходящим в ангаре.
Дверь квартиры не отличалась от двух сотен других. Стоит ли говорить, что о подробностях личной жизни капитана знали единицы?
И эти редкие люди не ленились о себе напоминать.
Стоило Тсубаше устроиться в просиженном кресле со стаканом воды, как тишину комнаты огласила короткая трель сигнала блокировки. Звонок означал, что кто-то хочет зайти, но не имеет кода доступа. Обычно так поступали люди, желающие найти офицера дома.
Ник предпочёл сделать вид, что его нет. По хорошему счёту капитану полагалось до середины уинала валяться в медотсеке, питаться бульонами и спать по шестнадцать часов в сутки. Режим был необходим, чтобы антитела могли спокойно выводить всю гадость, что успели натворить разнообразные составляющие авиационного самогона на пару с чуткой биохимией организма. Ник надеялся, что, ничего не добившись, посетитель отправится в долгий путь до медицинского блока.
На кровати замигал наруч, оставленный хозяином в злополучный вечер: тогда Тсубаша думал, что надолго не задержится.
- Капитан, я знаю, что вы дома, - глухо возвестила дверь.
«Изоляцию сменить надо», - подумал офицер.
- Открыть, - подал он команду.

5116 год В.Ц. 14 уинал, день 8, 9:15

Первым делом Доротеа вручила ему папель. За то время, пока Ника не было, новоприбывшие пилоты проходили инструктаж. Некоторые подписались на дополнительные тестирования оборудования. Аппараты и детали списывались и начислялись со складов каждые шесть часов. Три дня больничного обещали пару бессонных ночей.
Капитану не дали в тишине ознакомиться с перечнями и расставить цифровые подписи – женщина начала вводить его в курс дел незадокументированных.
- Вы бы только видели, что здесь творилось! Полковники лаяли друг на друга как старые перры на воров.
Первый лейтенант, пользуясь домашней обстановкой, отправилась исследовать ящик хранения продуктов. Ник всегда держал там про запас питательные смеси из сухого пайка.
- Николас ругался на подобранный пилотский состав, обзывал их подземным безнравственным сбродом и сумасшедшими. Освальд клял организацию досуга, говорил, что подобные сборища любого деморализуют.
Доротеа называла всех по именам не просто так. Несмотря на то, что офицерский состав держался особняком, внутри служащие делились на группы, где очень тесно общались друг с другом. Поддерживалось традиционное деление: тактики-боевики и ремонтники-снабженцы. Блок безопасников-дисциплинарников вот уже двадцать лет лавировал между враждующими «коалициями», чем оправдывал свой юридический статус. Управление, которое возглавлял выходец из дисциплинарной службы, закрывало глаза на явную неприязнь, предпочитая открытое противостояние тайной борьбе. По крайней мере так солдаты выполняли свою работу безукоризненно, опасаясь нападок за промахи.
«Дефен, ты должно быть в родстве с Всевышним, если спокойно терпишь их крики», - капитан допил воду и мельком глянул на своего оживлённого лейтенанта. – «Хотя ты, скорее всего, прихлёбываешь концентрат и похрустываешь галетами, наслаждаясь зрелищем…»
- Всё поминали, что случай дебоширства не первый, и, дескать, «хватит закрывать на это глаза»!
Доротеа откопала три пакета с мясным вкусом. Два из них девушка рассовала по карманам рабочего комбинезона, последний вскрыла и высосала за считанные секунды. Облегчённо вздохнув, она закинула пустую пачку в утилизатор и продолжила.
- Дело довели до генерал-лейтенанта. Всё идёт к трибуналу. Ещё и биография девицы всплыла в обсуждении…
Ник оторвался от изучения рапортов, которым занимался, несмотря на монолог подчинённой.
Она заметила его реакцию и пояснила.
- Альфа Бастидорес. До пятнадцати лет беспризорницей пробегала по трущобам Капитолии. Записалась в армию в начале кризиса. Десять лет обучения окончила с настолько жуткой характеристикой, что удивляет, что выпустили. Я пробежалась глазами: драки, азартные игры, безнравственное поведение – жуть! Два года на морских границах, а сейчас нежданно-негаданно пожаловала на Волар в звании лейтенанта! Я честно поддерживаю Николаса: Освальд просто обнаглел пускать такое на базу.
Она закашлялась и пошла налить себе воды.
Ник выбрался из кресла, подобрал наруч с кровати и закрепил на запястье. Капитан прошёл вдоль окна, исследуя просторы ремонтного помещения. Не только пилотный состав получил пополнение. Два десятка техников-рекрутов ожидали более близкого знакомства с начальством.
- В общем, разбирательство состоится через три дня, когда вы формально будете выписаны. Ваше присутствие обязательно.
Стакан воды она опустошила даже быстрее, чем пакет.
- В тот вечер, - начал капитан.
Доротеа замерла, ловя каждое его слово.
- Вы повздорили из-за чего-то, - напомнил увир. – Я так и не разобрался в сути спора.
- Ох, сэр, - Сиемпримал нахмурилась. – Сказать по правде, я тогда хватила лишнего, сэр. Язык без костей. Но и Бастидорес полезла, не зная броду. Она ухватилась за обрывок моей фразы и выставила всё не в самом лучшем свете, сэр.
- Поясните.
- Её фамилия, сэр.
Тсубаша наклонил голову набок. Потом вспомнил, что стоит перед человеком, не способным понять обычные для увиров жесты, и выпрямился.
- То есть?
- Такая же как у первого лейтенанта первой эскадрильи авиабазы Волар, - девушка заметно стушевалась.
- И что в этом такого? Бастидорес – распространённая фамилия. Особенно в Капитолии.
- В данный момент, сэр, я не смогу восстановить логику, на основании которой сделала вывод, что все её носители имеют ряд нелицеприятных качеств. Тогда я пыталась организовать некое подобие статистики.
Будь на месте капитана кто-нибудь другой, он бы смеялся до слёз. Сиемпримал ловко обходилась официальными терминами, выражая краткую суть просторными фразами.
- Но в её обвинении чётко прозвучало, что вы назвали её народ отбросами.
- Этого, сэр, я объяснить не могу. Вполне возможно, что она не поняла моих слов.
Ник задумчиво уставился в окно. Почему-то причины минутной ссоры интересовали его гораздо больше, чем собственное состояние.
- Бастидорес не только распространённая, но и очень древняя фамилия, - вспомнил он. – Среди подземников ходит легенда, что все, кто носит её – потомки одного человека.
- Я… - растерялась Доротеа. – Я не знала, сэр.
- Думаю, что ваши слова были восприняты буквально. Тем самым вы оскорбили не её и даже не первого лейтенанта, а…
- Я поняла, сэр, - она нервно дёрнула плечами, даже не заметив, что перебила начальника. – Однако со своим уставом на чужие базы не суются, сэр, - Сиемпримал раздражал внезапно открывшийся факт собственной вины.
Ник потянулся за рабочим комбинезоном, который так и остался лежать аккуратно сложенным на кровати в тот злополучный вечер. Из всех знаков отличия на одежде была только замусоленная нашивка.
- Я должен поговорить с полковником Апойо, - наконец произнёс Тсубаша.
- Николас свято уверен, что вы в медотсеке. Все запросы пока направляет мне, Фаусту и Юсбайо.
Движения разгоняли кровь по телу. С каждым часом он чувствовал себя всё лучше. Возвращение в рабочий режим оказалось хорошим лекарством.
Увир быстро переоделся и вместе с лейтенантом вышел из квартиры. В коридоре он напомнил о состоявшемся разговоре одной-единственной фразой:
- В следующий раз будьте осторожны в выражениях, лейтенант.
Капитан спиной ощутил волну страха, что накрыла его подопечную.