Запретные горы. Глава восьмая.

[TheKakTyc]

Чем обернётся перевоплощение Тирга? Что таит в сердце своём великая жрица? И главное: что дальше-то будет с ними со всеми?
Мы прошли середину. Дело идёт к развязке (не в этой главе и даже не в следующей -_-). Но никто не обещает, что всё так просто закончится.

Встречаем восьмую главу!


Глава 8.

***
Слухи разлетались быстро. К утру следующего дня весь лагерь гудел о возвращении Зверя.
Виноваты в основном были самые молодые служители Храма, обладающие малой информацией и огромной фантазией.
Иммиладрис решила до поры до времени не объявлять о пришествии Прародителя официально. Она оттягивала момент, когда ей придётся заявить обо всем в слух, держа других вождей в напряженном неведении.
Аналитический ум сделал свои выводы: как только жрица официально подтвердит правдивость сплетен, перевёртыши воодушевляться слишком сильно. Дойдёт до того, что племена предложат – всё равно, что потребую – волку возглавить их, соберут последние силы и отправятся воевать дальше.
Подобного исхода женщина допустить не могла.
Тирга не стали прятать от чужих глаз.
Высшая созвала круг старших его племени, на который помимо других пришли и Карин и Гаром. Иммиладрис попросила обращаться с вождём, как и ранее.
У родича и наставницы получалось лучше всего: Тирг отхватывал оплеухи, когда слишком наглел, и едкие колкости, когда вёл себя глупо.
В молчании прошла неделя - ситуация рассасываться сама собой не желала. Иммиладрис не надеялась: она выигрывала время, чтобы думать. Ей было над чем.
Пришествие Зверя планировалось в будущем. Согласно сложному алгоритму, оставленному Создателем, сейчас они проходили критические точки расцвета. После ветки родословных при минимальной поддержке Храма должны были сжаться до малочисленных поколений.
Существовала возможность возвращения Великого Созидателя Всего Сущего примерно в этот же период. Вероятность рождения девочки с набором ЛМ- и ДНК-цепей идентичным проматеринскому была равна нулю.
Праотец не желал возвращаться в мир без неё, поэтому чётко и ясно указал: не поднимать волнений. Если будет шанс, найти дитя, в котором будет спать его всеобъемлющее сознание, и дать ему спокойно жить, не зная, кто он такой.
Реакция последнего потомка рода Волка говорила об ошибке, сломавшей последовательность прописанных действий. Отследить недочёт жрица не представляла возможным.
Перевёртыши чётко следовали задумке Создателя. Ошиблись не они.
И последствия оказались чудовищными.
Жрица виделась с вождём волков каждый день. Он приходил вместе с Карин. Наставница была очень близка с его семьёй. В молодости её прочили в невесты вождю, пока не нашлась более достойная кандидатура. Доверительные отношения между волками сохранились и после разрыва.
Карин знала всех сыновей вождя, как своих собственных.
Она пополнила информация Храма рассказами об их характерах.
Тем самым старшая служительница добилась того, что полностью сняла со своего народа ответственность за происходящее.
Общая картина представала в жутком свете.
Перевёртышей силком затянули в серию военных конфликтов, посягнув на мирные равнины. Некто, пользуясь общей неразберихой, попытался воскресить Создателя, но, судя по всему, у него ничего не вышло.
И этот некто был из мредмери.
Жив он или мёртв сейчас не имело никакого значения.
Создатель не пожелал вернуться и… запустил новый алгоритм, базируясь на имеющихся ресурсах.
Тирг стал одним из них. Его нераскрытая ленмала Зверя теперь буйствовала, меняя не только тело, но и психику. Он становился лидером, безвозвратно теряя черты, отличавшие его ранее.
Страшнее всего было то, что даже новоявленный Зверь не мог сказать, что им делать.

***
- Сдаётся мне, - заметил Тирг на восьмой день после перевоплощения, - всё произошло крайне не вовремя.
Он снова пришёл повидать жрицу. На сей раз без сопровождения.
Уставшая женщина начала готовиться к отбытию. Она не могла придумать решение проблемы здесь на месте, поэтому решила сменить обстановку, а заодно подключить дополнительные информационные ресурсы, оставшиеся в Храме.
Свои выводы и догадки жрица предпочитала держать пока при себе, но никто не говорил, что Тирг сам не обдумывал, сложившуюся ситуацию.
- Может быть, - Высшая смотрела в памию. Воспаленные от бессонных ночей глаза грустно изучали что-то.
- Они приходят, чтобы посмотреть на меня. Каждый день.
- Ничего удивительного здесь нет. Лучше скажи, помнишь ли ты что-нибудь из ночных видений?
Со сном у Тирга ладилось всё меньше. Чтобы восстановиться ему хватало уже четырёх часов вместо шести обычных. В любой другой ситуации сослались бы на юность и эмоциональное состояние, но не сейчас…
- Сиреневые вспышки, как вечные фонарики на праздниках. Ничего больше.
- Печально.
- Я хотел попросить тебя.
- О чём?
- Ты ведь можешь разделить со мной сон?
Схема перед глазами жрицы потеряла всякое значение. Она медленно перевела взгляд на вождя.
- Я подумал, - продолжил он. – Если я не могу понять голос Создателя, то ты-то точно что-нибудь разберёшь.
Иммиладрис задумалась.
- Теоретически, я способна, - дала она ответ.
- А на практике?
- Никогда не пробовала.
Повисла напряженная тишина.
Разделение снов, как и любые другие манипуляции с чужим сознанием, являлись самой тяжелой частью в обучении послушниц. Мужчин к таким знаниям не подпускали, а из девушек выбирали самых уравновешенных и спокойных скептиков.
- Для такого нужна высшая точка синхронизации. Мы оба должны испытывать одинаковые эмоции. Такая связь страшнее родственной.
- Почему? – удивился волк.
- Что ты испытывал, когда понял, что не осталось в живых ни одного из четырнадцати твоих братьев?
Тирг не ответил.
Иммиладрис вернулась к почти завершенной работе, но мысль о слиянии не выходила у неё из головы.
Одна из послушниц, судя по звуку шагов, та самая Микки, принесла успокаивающий отвар для жрицы и её гостя. Девочка не зашла вовнутрь. Она подняла полотнище, закрывающее вход, и затолкнула внутрь полога деревянную подставку с приборами. Иммиладрис заметила только краснеющие многочисленными царапинами руки девочки. У служителей Создателя с регенеративной функцией было намного хуже, чем у обычных перевёртышей. Зато биохимия тела была намного устойчивей по отношению к ядам.
Гость не торопился оставить жрицу в покое и через несколько минут вновь попытался завязать разговор. На сей раз тема была более животрепещущая.
- В Храме ты говорила, что я должен зачать тебе ребёнка.
- Теперь в этом нет необходимости, - легко отмахнулась жрица.
- То есть?
- Я думала, что смогу спасти род Зверя. Помочь раскрыть ленмалу по мужской линии. Сейчас ты в праве выбрать себе спутницу сам, - она постучала пальцами по краешку памии, - из списка, который я составлю.
- Так просто? – удивился волк.
- Поверь, произошедшее никак не сочетается со словом «просто», - она устало вздохнула и перебралась поближе к деревянному подносу. – Кстати Микаэль в список войдёт, так что можешь попытаться наладить с ней отношения.
Женщина разлила отвар по чашам. Одну она взяла себе, другую передала гостю.
- Микаэль нарушила клятву.
- Тогда выберешь себе любую другую. Из списка.
Мужчина покрутил дымящуюся чашу в руках.
- Я…
- Только не говори, что тебя ещё гнетёт вопрос верности, - перебила она его.
- Мои родители…
Молодой вождь менялся характером, но некоторые черты оставались, костенея в новом сознании. Видимо с разумом Зверя они вполне согласовались.
- Ярун и Катарина были лучшей парой, которую мы когда-либо выбирали. И знай: роди она на пяток мальчишек меньше, твоему отцу пришлось бы брать вторую не спутницу, так любовницу.
Она отпила из своей чаши.
Парень тоже хлебнул отвара и нашёл его очень вкусным. Чашка опустела меньше чем за минуту.
- Не думал, что ты настолько бесчувственна, - он поднялся на ноги. - Я пойду. Скоро состоится собрание. Не стоит нам приходить на него вместе.
- Подожди.
Иммиладрис была разумной женщиной лишенной всяких предрассудков. Отношение же волка, который был на десяток - а то и полтора - лет младше её задевало. Парень будто обвинял её за излишнею холодность и чёрствость в столь важном деле.
Ничего не поменялось с тех пор, как он обессиленный лежал в Храмовых апартаментах.
Жрица продолжила.
- Быть может ты и стал видеть лучше, но главного всё равно не замечаешь. Я далеко не бесчувственная. Я всей душой вкладываюсь в дело, завещанное нам Создателем и Проматерью.
На сей раз Тирг обнаружил свою не самую приятную сторону – недавно открытую наглость. Он вызывающе улыбнулся и предложил:
- Так докажи.

***
Вожди собирались кругом на главной площади вокруг сиреневого «маяка Создателя» не в первый раз.
От тех племён, чьи высокородные погибли в ядовитых водах или значительно пострадали, на площадь приходили старшие. Некоторые племена представляли дети и подростки в сопровождении своих наставников. Ещё на прошлое собрание Тирг приходил вместе с Карин. Парень обычно отмалчивался, не желая участвовать в обсуждении повседневных забот.
Да и дела ли вмешиваться в ссоры по поводу дележа добычи и территорий? Волки предпочитали не выносить такие вещи на всеобщее обсуждение и решали проблемы на месте их возникновения даже без участия своего вождя.
Жаловались обычно слабые.
Порой поднималась тема: что делать дальше?
Тогда выступали самые бойкие и темпераментные: тигры, леопарды, лисы. Даже маленький львёнок с горящими глазами вещал о жажде мести. Обычно сходились на том, что рано ещё что-нибудь предпринимать.
Тирг не хотел вмешиваться, но сегодня от волка ждали большего.
Мало кто из нынешних вождей обгонял его по возрасту больше, чем на десяток лет. И пусть Иммиладрис ничего не говорила о внезапной перемене последнего волчьего вождя – перевёртыши считали, что он обязан возглавить их.
Тирг подумал, что раньше не вынес бы подобной ответственности. Теперь протрезвевшее сознание было открыто идеям, как поступить лучше. Вождю оставалось лишь их озвучить.
- Я предлагаю расселиться по горной цепи, - заявил он, как только получил слово.
За всё время, что они пребывали в лагере, Тирг стал первым, кто хоть косвенно да озвучил свой отказ от скорейшей мести.
Его слова удивили всех. В том числе и жрицу.
Она же первая и откликнулась.
- Создатель не может выпустить своих детей из-под опеки. Только его служители способны противостоять действию яда и помогать другим бороться с ним.
- Так расселимся вместе со служителями Храма. Построим новые святилища во славу Его.
На мгновение лицо Иммиладрис приняло обескураженное выражение. Она собралась было что-то сказать, но Тирг не дал:
- Сейчас конец весны, и мы неплохо добываем себе пропитание, но только пока. Мы не можем держаться большими группами, как раньше. Необходимо рассеяться по местности и восстановить силы.
Вперёд, вышли Тигры и Леопарды - те, кто чтил себя оскорбленным нынешним положением.
- Мы должны отомстить им! – возгласил старик, чью макушку венчали седые полосатые уши. У Тигров вождь был ещё не разумным котёнком, так что на собрание пришли старшие племени. - Пока рана ещё кровит. Морской народ сотворил ужасное. Мы найдём поддержку среди тех, кто пострадал также, как и мы.
Разноголосый хор поддержал его.
- Мы можем пройти через горы к морю, - рассудительно заметил пятнистый мальчишка, младше Тирга. – Мы можем напасть на них пока они не ожидают.
Леопард шагнул было в центр, но стоящий рядом наставник удержал юного вождя.
Благодаря Карин за то, что той рядом с ним нет, Тирг вошел в круг и встал рядом с маяком. Невысокий сияющий конус принял волка в свой мистический ореол.
- Месть с пылу с жару – глупое занятье, - урезонил он особо обидчивых. – Нас мало. Мы не привыкли подолгу содействовать. Чтобы отомстить мредмерийцам, нужно хоть отчасти восстановить численность, залечить наши раны и набраться сил. Мы не сможем ничего сделать, если будем сидеть всей кучей на одном месте. Создатель поддержит нас.
Вождь повернулся в сторону жрицы.
Иммиладрис о чём-то думала, не обращая внимание на происходящее.
- А как же наши родичи! – воскликнул заяц. Ровесник волчьего вождя блистал на собрании красным лицом, обрамленным лохмотьями облезшей кожи. – Они остались там не отомщенные, не похороненные толком.
- Мои четырнадцать братьев лежат в отравленных землях и вовсе не требуют, чтобы я присоединился к ним.
Ещё полтора месяца назад перспектива окончить свою жизнь каким-нибудь глупым способом не казалась юному вождю нереальной. Чувство вины преследовало Тирга с момента, когда он осознал, что смерть матери – его вина. Сегодня за прошлые мысли было стыдно.
- Мы должны выжить и восстановить своё величие хотя бы отчасти.
Он говорил, а перевёртыши слушали. Внимали голосу разума, как совсем недавно начал внимать Тирг.
- В нашей ситуации нельзя идти на самопожертвование. Гибель целого народа не принесет Создателю никакой пользы. Проматерь любит своих детей и не желает смерти ни одного из них. Прислушайтесь к гласу своих Прародителей.
- Зверь прав, - тихо признала жрица.

***
На собрании не оказалось никого, кто не услышал бы её слов.
Иммиладрис поднялась со своего места и подошла к потомку Зверя. Она встала на колени перед ним и в хрустальной тишине, готовой вот-вот треснуть дружным восклицанием, промолвила.
- Верный слуга Отца нашего, один из пяти прародителей! Если такова Его воля, мы выполним её. Больше святилищ требует Создатель – мы построим десятки и сотни. Сила, которая оберегала нас в Запретных горах, велика и требует большего поклонения.
Повисла недолгая пауза. Мало кто заметил удивление волка: все взгляды были направлены на смиренную.
- Я рад, что ты услышала меня, дочь Храма, - обращение было почти отеческим, но прекрасно подходило статусу, до которого Тирга вознесли за считанные минуты.
- Наши сердца открыты тебе, верный слуга Создателя. Приказывай, и мы выполним всё, что необходимо.
- Встань, Иммиладрис.
Жрица поднялась. Эффектности в происходящем поубавилось: босиком женщина была вровень с последним потомком Зверя пусть тот и прибавил за последнее время в росте.
Тирг снова обратился ко всем.
- Через три дня каждое племя должно будет выбрать территорию, куда отправится. Создатель защитит нас в своих землях, даст залечить раны и восстановить силы.
Тем собрание и завершилось.
Шесть десятков перевёртышей разошлись, чтобы донести до народа волю Праотцов.

***
- Где же тот мальчик, что так боялся идти против ожиданий племени и всего народа?
Жрица решила продолжить их разговор поздно ночью. Тирг не собирался ложиться спать. Компания Иммиладрис пришлась кстати.
Вождь устроился у костра посреди пятака, занятого волчьим племенем. Окружённый спящими детьми, старшими и малочисленными зрелыми перевёртышами, Тирг слышал их дыхание. Знал, кто не спит, кто наблюдает за вождём, ставшим совершенно другим. Чувствовал запах недоверия, но не торопился ловить и уничтожать источники.
- Я не знаю, куда он делся, - честно признался вождь. – Мне кажется, что я теперь совсем не тот, кем был раньше...
- Знаешь, сегодня ты решил одну очень важную проблему.
- Я знаю.
Волк подкинул веток в костёр. Пламя обглодало листья и принялось слизывать почерневшую кору. Пляски огня успокаивали.
- Пути обратно больше нет, - он грустно улыбнулся желтым языкам.
- И куда ты теперь пойдешь?
- Я надеялся, что ты подскажешь мне…
- В праве ли кто-нибудь диктовать тебе, что делать?
- Ты могла бы разделить со мной сон.
- Я боюсь.
Во второй раз за вечер она удивила Тирга. За какую-то неделю жрица в его глазах растеряла ореол непогрешимости и ясного видения ситуация. Сейчас она сняла последнюю скорлупку.
Хотя Тирг уже видел её такой раньше, когда она вышла из шатра, пропахнувшего смертью, и вцепилась в первого, кто смог подставить плечо. Иммиладрис была сильной в окружении слабых, но наедине с ним избавлялась от большей части образа жрицы Храма Создателя.
Рука перевёртыша сама потянулась. Как бывало раньше: тело действовало быстрее мыслей. Только обняв её, вождь понял, что делает.
Сердце Тирга стучало слишком часто, чтобы жрица могла воспринять происходящее как ободряющий жест.
- Тебе нужно научиться контролировать свои порывы, - она не вырывалась, но и ничего другого в ответ делать не стала.
Вождь молчал.
- Надо устроить праздник, - в голове Иммиладрис были одни заботы. - Отметить возвращение Зверя перед тем, как племена разбегутся по горам.
Минуты, проведённые в таком положении, становились мукой. Женщина будто не замечала, что с ним творится. Она говорила о каких-то малозначимых вещах, сводимых к каждодневной суете.
- Ты смеёшься надо мной, - он отпустил её и отодвинулся гораздо дальше, чем они изначально сидели.
- Я же бесчувственная, - напомнила ему храмовница.
- На минуту мне показалось, что я ошибся, - Тирг снова грустно улыбался. На сей раз ей.

***
На востоке горная кромка окрасилась красным. В долине рассвет наступал позже.
Спать не хотелось совершенно, а время дневных забот ещё не настало.
Иммладрис вернулась к себе, когда убедилась, что Тирг уснул. Он больше не говорил о разделении снов.
Жрица взялась за составление списка потенциальных жен для вождя Волков. Она открыла схемы всех оставшихся в живых женщин, девушек, девочек и даже новорождённых, желая отыскать самых достойных.
Работа не шла.
Плечо и шея помнили касания Зверя, будто он до сих пор держал её в объятьях. В ушах стоял гул его сердца, звук голоса.
Если бы она могла просто над ним посмеяться. Если бы она могла смело оттолкнуть его руки, не думая, как прекрасно было бы в них раствориться. Может тогда ей было бы гораздо легче сосредоточится на происходящем и решить общие проблемы без чужой помощи.
Кто бы знал, что напуганный мальчишка стоящий под огромной волной за два с половиной месяца перевоплотиться в совершенно другую личность.
Происки судьбы, чудо Создателя или обычный случай – какая разница?
Иммиладрис была старше его, но ещё молода. В начале расцвета. Ещё сорок лет ей можно было не задумываться о следующей кандидатуре на пост верховной жрицы. К установленному времени она должна была родить хотя бы одну дочь, чтобы продолжить прямую линию Аммалидрас.
Храмовницу назвали в честь прародительницы, что вовсе не давало Иммиладрис право повторять судьбу своей тёзки.
Ей нельзя было принимать поспешных решений. Пойти на поводу у чувств и эмоций – страшнее ошибки выдумать было невозможно.


Наверн, в следующей главке попытаюсь разъяснить, кто же всё-таки такие Создатель и Проматерь. И нафиг они вообще нужны.