А пока вдохновение прёт и руки чешутся, творится пятая глава, где наконец-то начинается интрига (ну я надеюсь по крайней мере, что это так выглядит Оо).
читать дальше
Глава 5.
***
Прошла неделя.
Гости обживались: Клык набирал вес, Рефок училась церемониалу.
Несмотря на смущение и растерянность, Кота объяснял дохоже и понятно. Девушка видела, что производит на мальчишку сильное впечатление каждым своим движением и взглядом. Пустынную Лисицу забавляла его скромность и робость.
Однако симпатии, которую она начала испытывать к молодому послушнику, было далеко до волн, окатывающих сердце девушке при каждом взгляде на Клыка. Даже отталкивающий облик не мог скрыть родословную вождей.
Он не сказал из какого племени, никак не объяснил ей свой внешний вид. Однако долг жизни до сих пор был не оплачен, а про ритуал Клык будто забыл.
Через четыре дня после ночного купания, опухоль окончательно сошла на нет, коже вернулся здоровый вид и цвет. Перевёртыш оказался на редкость смуглым. Целыми днями он просиживал на веранде мужского дома и что-то творил со своей одеждой.
Кота периодически брался ему помогать. Парни часто спорили, и в такие момент наблюдать за ними была одна забава.
- Ты ведь сам говоришь, что здесь слишком влажно, - Кота казалось стал другим человеком, настолько не похож он был на вечно заикающегося от смущения мальчика. – А теперь представь, что севернее будет ещё больше воды! Сплошные леса – сырость везде и всюду…
- Но это не значит, что слой удержателя надо делать тоньше…
- Зачем тащить столько воды на себе, трухлявый ты пень? Слой слишком толстый и будет замедлять движения…
- Нет, не будет. Я могу передвигаться достаточно быстро в нём.
- Когда иссушен. В лесу сьют разойдётся на перемычках при простом беге.
Рефок надоело делать вид, что она занята алтарём. Мальчишка часто крутился вокруг пустынного гостя, надоедая болтовнёй. Послушник был добрым и отзывчивым, но подчас перебарщивал с заботой и вниманием.
Девушка повернулась к спорящим.
- Кота… - позвала она мальчика.
Послушник подобрался, лицо и шею вмиг залила краска.
- Ты обещал мне показать праздничные одеяния, помнишь?
- А… конечно! – перевертыш засиял. – Я уверен, тебе пойдёт, - он поднялся на ноги.
- Погоди, - Клык ухватил непрошенного помощника за обмотанную лодыжку – обувь в горах не носили. – Пыль с тобой, ты прав, но я не знаю, как убрать лишнее и не повредить остального.
- Так об этом сразу сказать нельзя? – он наклонился и вырвал сьют у Клыка из рук, который тот решил подлатать. – Сам сделаю. Столько нервов на тебя изведёшь, а всё одним заканчивается.
- Идём, Рефок, - мальчишка спустился на землю. В нём не было и следа обычного благоговения и трепета перед девушкой. – Я дам тебе примерить одежду старшей послушницы.
Когда она вышла во двор одетая как на праздник Кота был не в силах даже озвучить своё восхищение.
Клыка поблизости не было.
***
Пустынный охотник объявился в храме только через два дня, неся с собой богатую добычу.
Выпотрошенный обезглавленный зук ещё кропил землю редкими каплями крови.
На Коте лица не стало, когда грязный худой оборванец, показался между мужским домом и пустующей кладовой со взваленной на плечи тушей.
Послушник как раз учил Рефок составлению бодрящих сборов. Они сидели в окружении пахучих трав, высушенных пустынным солнцем.
Ученица забыла про урок. Она поднялась с насиженного места на веранде женского дома и подошла к алтарю, перед которым Клык свалил добычу.
- Каков охотник, такова и добыча, - похвалила девушка.
Перевёртыш даже не посмотрел на неё. Бронзовое лицо было в темных потёках пота, смешавшегося с пылью и засохшей кровью. Охотник тяжело дышал.
Подошёл Кота:
- Что это?
- Еда, - коротко объяснил Клык. – Мне нужно мясо.
Послушник обошёл тушу, встав ближе к алтарю.
- Рефок, - обратился мальчишка к девушке. – Ты должна будешь помочь ему с очищением. Я объяснял тебе недавно.
- Хорошо, - обожжённое холодным безразличием нутро тут же потеплело. Ученица улыбнулась, предвкушая как сможет показать свои новые знания в деле. – Клык, - обратилась она к пришельцу, - тебе нужно будет пройти к купальне. Я принесу сменную одежду…
- Не надо… - оборвал он.
- Но вся твоя в грязи…
- Не надо ничего, - он нервно дернулся в сторону ворот.
- Тогда прекрати порочить обитель Создателя, - строго потребовал послушник. – Уйди.
Клык растерянно посмотрел на Коту. До сих пор мальчишка не пытался прогнать его с территории храма.
Рефок, стоявшая между ними ощутила нарастающее напряжение.
- Так прогони, - спокойно парировал пустынный перевертыш.
… Лисица несла ведро с чистой водой в одной руке и сменную одежду в другой. Небо сияло плотной россыпью звёзд. Холодный ветер со стороны пустыни пробирал до костей. Сырые волосы девушка забрала в пухлый пучок на макушке. Она была чистой, но после ритуала ей вновь придётся идти к купальне.
Ученица прошла под воротами, не забыв помянуть Создателя, и спустилась на три десятка ступенек.
- Апчхи! – поприветствовал её Клык. – Пчхи! Пчхи!
- До сих пор не отпускает?
Ответом девушке было угрюмое молчание.
- Вы как женатая парочка! – она поставила ведро и села рядом с ним – в двух ступеньках над изгнанным. - То ссоритесь, то миритесь на пустом месте. Что тебе стоило просто послушаться его слов?
- Такой хилой козявке как ты вряд ли понять происходящее…
Из уст девушки ответ прозвучал не менее надменно.
- Снизошёл-таки. Знаешь, Клык, с таким отношением к окружающим тебе в горах придётся очень туго. Ты обязан быть дружелюбен со своими сородичами, уважать их традиции, иначе будешь гоним, как и сейчас.
Пришелец едва заметно повёл ушами, чем с головой выдал себя: слова девушки его задели.
- Тебя здесь никто не держит, - продолжила она. – Ты можешь вернуться в любой момент. Или пойти дальше. Но будь уверен – нигде тебя не встретят так радушно как здесь.
- Ты совсем не понимаешь, о чём гово…аааа… апчхи!
Рефок рассмеялась.
- Уверена, если ты смоешь с себя этот запах – тебе станет лучше.
Гневу изгнанника не было предела, но послушница совсем его не боялась.
- Давай, я просто прочту молитву и уйду. Оставлю воду, оставлю одежду. Ты знаешь, - видя возрастающее недовольство, Рефок решила применить последнее средство, - Кота приготовил очень вкусную похлёбку. Я так давно не ела ничего мясного, и тут такой праздник, но… не думаю, что кто-либо кроме Создателя к ней притронется пока сам добытчик не отведает.
Клык опять шевельнул ушами – атрофированные мышцы наконец восстановились и снова начали реагировать независимо от желания хозяина.
- Мы отбираем жизнь, чтобы дать жизнь. Чист твой дух – чисто будет и тело. Вода унесёт смерть и усталость, дарует жизнь и силы. Создатель с тобой.
Она прикоснулась к его грязной макушке, хотя по всем правилам волосы благословляемого должны были скрипеть от чистоты.
- Не заставляй нас долго ждать.
Она не пробежала и десяти ступеней, когда её догнал вопрос.
- Почему ты так поступаешь? – видя, что девушка не понимает, Клык пояснил. – Что тебе с того уйду я или нет?
- Может ты и забыл, - но я всё ещё в твоих должницах. Ты можешь считать меня хилой козявкой, но я ценю себя поболе. Будь уверен, если тебе понадобится помощь в чём угодно кроме того, что навредит моему бывшему племени, я всегда к твоим услугам.
Последние слова точно повторяли ритуальные. Рефок почувствовала, что вполне имеет права немного нарушать обычаи.
Одна из заповедей, переданных ей Котой, гласила: «Меняйся под стать ситуации. Будь гибче, но сохраняй стержень и опору нетронутой». Может быть сам послушник забыл о постулате, но тем самым он создал идеальный момент, чтобы лисица не практике научилась его применять.
Она стала тем представителем храма, перед кем должны были произнести слова клятвы, и сама же озвучила их. Так же, как и нарушила порядок действий в очищении.
«Чем упрямо ломать головой забор, не легче ли найти в нём лазейку, чтобы пролезть?»
Лисица и в храме оставалась лисой.
***
Густая похлёбка в чаше стыла на алтаре.
Чистая одежда липла к мокрой коже. Влажная ткань сохла на холодном сухом ветру. С ведром в руках он пошёл к купальне, сам не веря, что решился вернуться, после пяти часов чихания, обильного пускания соплей и слезящихся глаз. Последние до сих пор были раздражены, хотя и перестали терять влагу.
Перевёртыш бродил по окрестностям два дня, стараясь больше забирать на север. Он бы бродил в три раза больше, если бы путь ему не преградил бурный поток воды. Увиденное поразило сына пустынных волков до глубины души. Напуганный он пошёл прочь обратно к храму – месту хоть и необычному, но гораздо больше похожему своим устройством на обитель его родного племени.
На обратном пути он встретил большое лохматое существо. Слишком большое и слишком медлительное, чтобы не нашлось охотника способного завалить зверя.
Клык ужаснулся потоку крови, хлынувшему из мертвого тела, когда он освежевал зверя.
Сколько воды каждый день уходило в песок, а Кота и Рефок собирались заставить его потратить ещё больше. Клык знал, что «глупо беречь песок в пустыне», но всё равно не переставал ждать, что источники воды иссякнут и кончится шокирующая благодать священных земель.
Он оставил внутренности и голову добычи другим хищникам, молясь, чтоб не пропало зря.
- Всё-таки пришёл.
Кота сидел на каменной площадке перед купальней. Выстиранные обмотки для ног сохли на камне рядом.
Пришелец набрал ведро воды и погрузил туда грязное тряпьё.
- Оставь мне, - мальчик перебрался поближе и забрал у Клыка стирку. – Я с этим получше справлюсь, - он принялся полоскать вещи, бормоча, – без мыльника не обойтись. Обязательно надо было обмазываться кровью с ног до головы?
- Ты сварливей старой бабки, - не удержался Клык, легко забывая о гложущем чувстве вины.
- На кухне котёл ещё тёплый. Сходи и поешь. Рефок позови, если она ещё не спит.
- А ты?
- А у меня дело, - он потряс воздухе скомканной мокрой рубашкой.
- Тогда я подожду.
Согнув ногу, перевёртыш пристроился у валуна там, где до него сидел Кота. Послушник отлучился за всем необходимым для нормальной стирки.
Тяжело было слушать плеск и журчание воды. Уши, привыкшие к убаюкивающему шелесту песка, тои дело вздрагивали. Любая вещь в его окружении казалась слишком пухлой и толстой, переполненной живительной влагой и от того растерявшей всякое очарование. Даже камень под ним казался мягче и гибче горячих скал, поднимающихся среди бесконечных дюн.
Клык вздохнул и тихо запел, пытаясь заглушить чужие для слуха звуки:
- Сыны пустыни придут вслед за бурей,
Сломают привычный порядок вещей…
И всё, что было ошибкой судей,
Утонет в потоке старых дней…
Ответ на внезапный порыв стал не менее неожиданным.
- Они будут сильней, чем отцы родные
И выносливей собственных матерей.
Гонит их надежда из песков Пустыни
В святую обитель Создателей.
У вернувшегося Коты был весьма странный вид. Тело мальчика сияло в сумерках ночи. Прозрачная светлая оболочка очерчивала иной силуэт. Мальчик будто стал выше, его походка несколько изменилась и главное - запах…
- Что случилось? – спросил он более высоким голосом.
Клык не ответил.
Это выходило далеко за грань воображения пришельца. Его снова обдало ароматом древней жрицы, на сей раз ещё более приятным и манящим, усталость двух бессонных суток навалилась всем весом…
И пустынный волк в первый раз в жизни упал в обморок.
***
Одежда сохла на разложенных перекладинах. Клык спал, обняв тюфяк, в мужском доме, куда с трудом, но удалось его затащить. И вроде бы беспокоиться было не о чем - мало ли что привидится уставшему, выведенному из эмоционального равновесия путнику, но…
- Что это было? – шептал мальчик. – Что произошло со мной и с тобой?
Жрица молчала.
Послушник сидел, подобрав колени к груди, на веранде мужского дома. Рефок спала и не видела его преображения.
В последнюю неделю древняя постоянно брала верх в споре за одно тело. Послушнику казалось, что он понимает её: все десять лет, проведённых в храме, его жители имели возможность плотно общаться только друг с другом и теперь рвались быть ближе к новым жильцам. Да и с Клыком, привыкшим к старым обычаям и ещё не приноровившимся к новым, сильно отличающимся от местных, храмовница ладила лучше, чем мальчишка.
Кота безбоязненно давал ей слово до сегодняшнего дня. С духом творилось что-то неладное, и знала она о случившемся гораздо больше, чем говорила.
- Иммиладрис, что это было?
«Ничего страшного не произошло. Лучше ложись спать, Котя».
- Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты так меня называешь.
«По-моему, очень мило звучит», - она мысленно улыбнулась, оставив отпечаток эмоций на его лице.
- Так и не ответила.
«Ты устал за день. Мы оба устали. Вот и творится всякое».
Она усыпляла его, делясь своим покоем. Тревога отступала, поддаваясь слабому давления слов-мыслей.
Кота уснул прямо на улице и проснулся под утро в слезах.
***
- Это не мой ребёнок! – женщина заливалась злыми слезами. – Ведь я обещала ему! Я обещала!
Она отвернулась, не желая видеть своего наблюдателя.
Кота пополз к ней, желая прильнуть к матери. Доказать, что он только её и ничей больше. Никогда и нигде не оставит её. Он будет тем, кем она захочет, лишь бы видеть её улыбку хоть раз в день, в неделю, хоть иногда, изредка.
Но стоило только коснуться одежд – женщина подскочила, с эгоистичной жестокостью воззрилась на заплаканное лицо дитя. Слёзы на её – уже высохли.
Мать была слаба, после недавно перенесённой болезни.
Она вышла из комнаты и так и не вернулась.
Запретные горы. Глава пятая.
А пока вдохновение прёт и руки чешутся, творится пятая глава, где наконец-то начинается интрига (ну я надеюсь по крайней мере, что это так выглядит Оо).
читать дальше
читать дальше