Выложу сразу продолжение.
Дитя предназначения. Часть вторая.
Тонкий стилет легко вошёл в плоть в район солнечного сплетения. Тварь решила не рисковать и не пытаться пробить его кости. На её радость человек не издал ни одного звука, а просто обессилено рухнул на принцессу. Тёмное существо быстро оттолкнуло его руками юной девушки и оглядело себя: ему не нужны были капли крови на одежде, по крайней мере, не сейчас. Эта псина, притворяющаяся человеком, повелась на обман, оно не сомневалось, но запах крови она учует очень скоро, а значит, надо было действовать быстро.
Кинжал Тварь оставила там же в лабиринте возле обмякшего так ничего и не понявшего Яна – для Его Величества она припасла другой. Как, однако, это было забавно: до сих пор ни один её предшественник не пытался убить короля своими руками и задействовал только косвенные методы: яды, ловушки, роботов-слуг – боязнь расстаться с временной оболочкой превращала их в пустую трату энергии, но Тварь была другой. Она всё сделает своими руками и останется в этом теле до тех пор, пока племяшку азмарского монарха не казнят. Или же доведёт её до самоубийства.
Она бежала по лабиринту, легко вытаскивая из памяти своего пристанища необходимую информацию. Главное, чтобы король не ушёл слишком далеко. Она была уже у самого выхода, когда почувствовала неладное, а потом увидела…
Через сад ей навстречу неслась Триша и что-то вопила.
- Мой брат! Что ты сделала с моим братом!?
Если бы это был человек, тёмный убийца просто лишил бы его жизни. Перевёртыши же в мёртвом состоянии для таких, как он, были ещё опаснее: дух спокойно расставался с телом и обрывал все потоки энергии, которые Тварь получала от своей повелительницы. Посланник Империи устремился к ещё ничего не понимающему королю. В десяти шагах от него, когда смерть была уже не отвратима, в руке убийцы блеснул второй кинжал: не возможно вылечить мёртвого, и он метил наверняка - в глаз в голову. Пока суд да дело, консул истечёт кровью в центре лабиринта, хотя его сердце вряд ли уже бьётся.
Каина Тварь даже не заметила, так она мечтала прикончить единственную проблему своей хозяйки. Напоровшись на военного, она попыталась уйти в сторону.
- Бегите, - только и успел прокричать телохранитель и проиграл в кратчайшей схватке в своей жизни. Кинжал вошёл под ребра и тут же покинул своё временное пристанище.
Существо в теле принцессы отпрыгнуло и в два шага нагнало короля. Мгновение и окровавленный клинок вошёл в один из пронзительно голубых глаз, которые в своё время выкупили ни одно человеческое сердце. Дело было сделано. Тварь рассмеялась пронзительно и визгливо, так просто не мог смеяться человек.
Каин боялся вдохнуть. Он чётко помнил, как мгновение назад принцесса вонзила в него нож. Глубоко и чертовски больно. Но сейчас ничего не было. Он мигом вскочил на ноги и огляделся в поисках короля. Тот лежал под деревом в пяти метрах от него живой и здоровый, ошарашенно смотрел на свою племянницу, окутанную чёрным пламенем.
- Мария…
Его невестка стояла под тем же деревом, что и полчаса назад. Глаза её были пусты, руки подняты в повелительном жесте. Единственная вирна на весь дворец только что спасла жизнь ему и Его Величеству. Когда-то, когда они только познакомились обладательница почти утраченных знаний и сил пыталась ему что-то объяснять про подпространства и альтернативы, но, как истинный военный, Каин был больше тогда увлечён её красотой, а не умением говорить умные слова.
Он стоял в нерешительности не более полуминуты, а потом всё-таки подошёл к королю. Тот тоже зашевелился: Ричард ощупывал правый глаз, будто сомневаясь, что тот ещё на месте.
- С вами всё в порядке? – Каин подал монарху руку, но тот не спешил вставать.
- Не знаю… я будто только что умер…
В первый раз за их знакомство военный видел страх в глазах Ричарда.
- Но вы живы, Ваше Величество…
- Что с Точе? Почему она?.. – он всё же нашёл в себе силы подняться.
- «Сейчас с ней всё в порядке, - зазвучало в их головах. – Каин, я чую кровь. Много крови, похоже, она всё-таки кого-то успела убить».
Секундная заминка, и монарх побледнел. Он оторвал руку от здорового невредимого глаза и бросился к садовому лабиринту. Лишь одно слово слетело с губ короля: «Ян».
Триша плакала. Любой, кто хоть раз в жизни знался с перевёртышами, сказал бы, что это невозможно, что эти существа не льют слёзы, даже когда теряют родичей, но этот человек ошибся бы. Триша плакала от радости. Его сердце билось с трудом, но оно разгоняло кровь и не давало смерти власть.
Когда в лабиринт продирались король и Каин, она закрывала руками рану уже не дышащего брата и искала его, боясь, что он успел уйти далеко. Перевёртыш не сомневалась, что Ян не боится смерти, но его время ещё не настало, и боги послали её, чтобы вернуть побратима с последнего пути. К её неописуемому облегчению юноша оказался рядом. Тогда она заставила его сердце биться: синхронизировала своё с тем, что пряталось под его грудиной. Так она и просидела в ожидании врачей и слуг. Король отдавал короткие приказы, первым из которых был – увести из сада Точе и запереть в одной из комнат. Потом перевёртыш как во сне не услышала, а почувствовала голос девицы, единственной в саду не принимавшей участия в собрании. Мария сказала, что ей нужна помощь: принцессу она легко уведёт за собой, но захватившее её существо, кажется, поняло, что оказалось в ловушке и сейчас сопротивляется и без постоянного наблюдения вирны может вырваться. В общем, нужен был провожатый. Каин, убедившись, что консул ещё дышит (король и военный пропустили тот момент, когда юноша был мёртв), умчался к невесте, заодно созывая «слуг», рассредоточенных по саду. Принцессу увели до появления людей. На счастье к моменту кровавой развязки придворные успели разойтись.
И сейчас, сидя у кровати Яна, Триша сжимала его руку и плакала. Лекари обещали, что он скоро очнётся. Кто-то удивлялся, что консул ещё жив, но все сходились на том, что побратим встанет на ноги уже дня через три. Регенеративные процессы можно было стимулировать только в живых организмах, но ускорялись они просто фантастически.
В комнате помимо неё был король. Ричард был бледен и хмур. Мария и Каин стерегли тело принцессы и то, что его наполняло. Было решено, что невеста телохранителя – та, что всю зиму заменяла своего избранника, пока тот был в отъезде, - будет сдерживать принцессу до прихода других вирн.
Ян приходил в себя – Триша это чувствовала. Очень скоро он открыл глаза, но не произнёс ни слова. Консул был жив, но его сознание было далеко. Только к вечеру он смог начать говорить. И как всегда начал c вопросов.
- Что произошло? – один из «слуг» помог консулу настроить подушку, так чтобы он мог спокойно смотреть на собравшихся.
- Ещё одно покушение, - ответил Ричард.
Каин и генерал Дейлинг также присутствовали.
- Как? – на лице Яна отразилось недоумение, будто бы он не лежал на кровати, продырявленный почти насквозь.
- На сей раз метод они выбрали наихитрейший, - принялся отвечать Дейлинг. Он не был свидетелем, но легко восстановил картину по пересказу короля и обоих его телохранителей. – Империя послала Тварь, и каким-то способом она захватила тело Её Высочества.
Консул почувствовал, как больное нутро сводит от отвращения. Это был воистину грязный способ. До сих пор их охрана строилась на силе и опыте Каина и на умениях Марии, но видимо и её способности имели границы. Ян представил, каково было сейчас девушке, невольно подставившей короля под удар, из-за своей невнимательности. Хотя им ли её судить: вполне возможно, что убийца нашёл какой-то способ пробраться во дворец, что даже вирна не смогла его заметить.
- Вас, Ян, она чуть не убила, но госпожа Триша, как я понимаю, вытащила вас с того света. Со всем остальным смогли справиться господа Мария и Каин. Сейчас Её Высочество под стражей придворной-вирны. Мы ждём прибытия ещё как минимум трёх.
Когда генерал закончил, перевёртыш озвучила интересовавший всех вопрос.
- Что произошло в лабиринте, Ян?
Юноша задумался, будто бы пытаясь восстановить картину. Трише показалось, что она заметила румянец на щеках брата, но это честно можно было списать на действия лекарств.
Консул встрепенулся, будто вспомнив, что в комнате он не один.
- Сказать по правде, я не очень хорошо помню. Мы разговаривали о Фелиции, а потом всё будто в тумане…
И все ему поверили, кроме посестры, разумеется.
Принцессу объявили тяжело заболевшей, а покушение вообще обнародовать не стали. По словам Марии, она смогла подстроить факты псевдореальности так, что Тварь действительно верила, что убила всех троих. Она, правда, немного сомневалась в смерти Каина, но мелкая сошка её нисколько не волновала. Сейчас посланник империи жил в иллюзии тюремной камеры. Единственной и самой большой проблемой было то, что вместе с Тварью в смерть монарха и консула верила и Точе. С этим ничего нельзя было сделать, потому что вирна не знала, как поведёт себя убийца, зная, что его миссия провалилась.
Утром следующего дня прибыли ещё три повелительницы иллюзий и альтернатив. Они отослали уже весьма выдохшуюся придворную отдыхать, а сами принялись дежурить, не спуская глаз с заточённой принцессы.
Ян действительно встал на ноги уже через три дня, к огромной радости Тришы. Сердце консула билось уже вполне самостоятельно, и его не надо было подгонять силой перевёртыша.
В саду были уничтожены все признаки, говорившие о попытке убийства, и от всего этого можно было бы откреститься как от страшного сна, если бы не Тварь, не желающая покидать тело Её Высочества, даже зная, что уже выполнила свою миссию.
- Она хочет убить принцессу, - объявила Маргрет – одна из вирн - отдыхая после своей суточной смены рядом с принцессой, вечером в тот же день, когда Ян поднялся с постели.
Собравшиеся в покоях консула Ричард, Дейлинг, Каин, Триша и сам хозяин апартаментов пришли в ужас. Печальная Мария никак не отреагировала на заявление коллеги, она была далеко и погружена в несколько иные мысли.
- Зачем ей это? – спросил монарх.
За последние дни он, казалось, постарел лет на десять. Морщины на лице стали глубже, и седины в волосах добавилось.
- Смею предположить, - вмешался генерал, - что это заключительный этап её плана. Но разве сама Тварь не погибнет, если убьёт тело хозяина? – обратился он к Маргрет.
- Тварь почти бессмертна, во всяком случае, я не знаю той силы, что уничтожила бы её. Без носителя она ослабеет, но сможет продолжать существование, - вирна говорила спокойно. Таким же голосом она могла бы предсказывать погоду на следующий день. – Пока что мы мешаем ей сделать это, но всё к этому идёт, сомневаюсь, что принцесса проживёт больше недели.
- Но у неё ведь нет оружия, - казалось, что душа Яна пребывает в каком-то другом месте, а здесь только тело - так странно звучал голос консула. – Чем ещё она может навредить себе?
Правительница иллюзий внимательно изучила юношу в первый раз с ней заговорившего и ответила.
- Уморит голодом и жаждой, если достаточно сильна, то и бессонницей. Она уже отказывается от еды и требует казни.
Взгляд консула снова обрёл разум. Он потёр перевязанное запястье и отвернулся к окну.
- Я веду всё к тому, - объявила вирна. – Что всем её «жертвам» лучше разъехаться. Как только Тварь станет свободна, она устремится к своему создателю и сообщит обо всем. Но если она почувствует, что кто-то из вас остался жив, она может догадаться, что её обманули и попытаться захватить ещё кого-нибудь.
Вирна удалилась и забрала с собой Марию, попросив помочь им с охраной. Триша сказала, что хотела бы взглянуть на принцессу и ей не отказали. Мужчины остались, чтобы обсудить перспективы развития событий.
Ян сел на один из стульев и уставился в огонь. Иногда губы юноши шевелились, намекая на тщательный мыслительный процесс. Ричард ходил взад-вперед по комнате. Привычки у этих людей были разные, но им обоим надо было что-то делать, чтобы сосредоточится. Дейлинг и Каин, как люди военные, больше привыкшие выполнять чужие приказы или хотя бы обрабатывать чужие идеи, заняли выжидательные позиции.
Прошло пятнадцать мучительных минут, когда король всё-таки начал замедлять шаг и наконец-то остановился прямо перед консулом.
- Ян, помнишь ли ты поместие, пожалованное тебе после возвращения из Сильвии?
Консул кивнул, в его глазах блеснула догадка.
- Ваше Величество, вы хотите, чтобы я поехал туда? Но это недопустимо! Империя только этого и добивается: уйти сейчас – это всё равно признаться, что мы боимся.
Лицо монарха оставалось непроницаемым.
- Ян, я знаю, что ты достаточно разумен, чтобы не ослушаться своего короля. Ты – один из тех, кто сделал большой вклад в наше общее дело, - Ричарду хотелось сказать «самый большой», но он сдержался, помня об ещё двух приближённых в комнате. – Мне бы не хотелось, чтобы твоя жизнь была под угрозой. Поезжай как можно скорее и оттуда сообщи обо всём случившемся остальным.
Консул уже давно не был мальчишкой, и понимал, почему правитель сделал такое решение. Его глаза потемнели, и на лице отразилось смирение.
- Должен ли я передать ещё что-нибудь?
- Да, сообщи, что если через неделю не произойдёт чуда, то мы обнародуем сведения и предоставим все необходимые доказательства того, что на наследницу престола было совершено покушение и… - он помедлил только мгновение, никак не выказав боли, – … в результате она погибла.
В комнате воцарилась тишина. Именно в этот момент все действительно осознали, что Её Высочество уже одной ногой в могиле.
Король тяжело вздохнул и продолжил.
- После мы выставим империи ультиматум: чтобы в некоторый срок – в какой именно, Ян, будет зависеть от скорости твоих сообщений и отклика на них, а также от моего посещения Фелиции, - она выдала нам скрывшегося убийцу…
- Но что если, - подал голос генерал. – Они найдут, кого нам сдать? Или объявят, что он уже казнён?
- Даже если они покажут нам целый полк наёмных головорезов или запись красочной казни, это уже никого не будет волновать. Война должна начаться как можно скорее - за меня её продолжать будет некому.
Он упорно глотал вино – единственный способ забыться. Вряд ли он сможет уехать куда-нибудь, пребывая в ясном рассудке, так что, пока слуга укладывал вещи в его квартире, Ян тихонько глушил вторую бутылку.
Первую он одолел ещё во дворце, но она ему нисколько не помогла. Разум оставался чист и требовал «Останься!». Тогда он прошёл к покоям, где держали принцессу и не очень-то удивился, встретив у дверей помимо обычных слуг-охранников военного, выполняющего специальные указания короля. Каин поморщился, глядя на бледного друга, и отослал домой.
Тришы нигде не было, но консул не сильно беспокоился по этому поводу – перевёртыш могла постоять за себя и легко отыскать его дом по запаху.
Так что юноша напивался и старался не думать. В ближайшие пару недель, до возвращения короля, ему предстояло заниматься этим постоянно. Денно и нощно.
Мария должна была остаться в столице, вместе с другими вирнами. Каина снова отправляли с Яном. Король также изъявил желание, чтобы Триша была при консуле, если это возможно. Недавно чуть не потерявшая побратима девушка вряд ли откажет ему в этой услуге.
Дейлинг и король, как и задумывалось ещё в тот давний вечер (кто бы мог подумать, что прошло только четыре дня!), собирались ехать на юг. Однако состав свиты решили скорректировать ещё тремя вирнами. Те должны были присоединиться к ним на следующий день. О том, что король едет подписывать мир с южанами, объявили тогда же, когда объявилась Тварь, а это значило, что монарх всё решил заранее.
Не зная чем заняться, юноша достал пачку писем, написанных убористым подчерком. Это невольно напомнило ему о разговоре в саду, перед тем как консулу всадили нож в грудь.
Никаких личных записей Ян никогда не вёл, но эти письма, преисполненные материнской нежности, могли поспорить откровенностью с дневником пятнадцатилетней девушки.
«Тайну за тайну…»
Если бы он только мог отмотать время назад, то… чтобы он сделал?
- Это случилось бы в любом случае… - юноша отложил послания сильвийской королевы, которые теперь казались ему не более чем стопкой исписанной бумаги. – Это судьба…
У Каина была мечта. Она начала формироваться ещё в том возрасте, когда детский разум отказывался понимать, что означает «нет денег». Как дворянин он имел право на бесплатное обучение в государственной военной академии, чем и не преминул воспользоваться. Тогда его мечта уже имела примерно такой вид: «накопить денег и купить участок земли, может быть, даже большое поместье, и зажить там, ни в чём не нуждаясь». Мальчик превратился в юношу, и к великому плану добавилась приписка: «неплохо бы ещё и красивую женщину рядом». Но окончательно она сформировалась только после входа в круг приближённых короля. Он хотел не просто жениться на красивой любящей женщине, которая уже очень давно была рядом, и не просто купить поместье, когда его сбережений хватало уже на тройку таких.
Он хотел жить в мире.
Существо, сейчас сидящее рядом с ним, было одним из тех рычагов, что управляли великой машиной под названием «политика». Тем, кто всеми силами боролся за каждую толику сил, обещающих победу в предстоящей борьбе. Существо это недавно пытались убить, и видимо страх близкой смерти повлиял на его сознание разлагающим образом.
Ян пил день за днём и всё жаловался, что не может напиться. В первый же день их пребывания в поместье в мирных западных провинциях Азмарии, консул выполнил приказ короля, а потом будто бы выпал из жизни. Если бы его не рвало после каждой второй бутылки, то он уже давно бы умер от отравления. Триша не знала, что творилось с её побратимом, но в глазах перевёртыша поселилась тревога. В один из вечеров она призналась Каину, что Ян не спит, а бредит, дрожит как от озноба, но жара нет. Тогда они еле привели его в чувство. Телохранитель закрыл погреб и закодировал замок. А когда Ян потребовал очередную бутылку, то военный очень тихо сказал:
- С тебя хватит, - оборвав тем самым все последующие пререкания.
Консул вроде как даже пошёл на поправку и начал что-то есть. Но теперь его осунувшееся лицо не отрывалось от мониторов, благо тех хватало в каждой комнате. Он продолжал безвылазно сидеть дома, радуя своим терпением и нервируя несчастным тухлым видом. А потом попытался сбежать. Выходка получилась настолько неожиданной, что почти удалась.
С Яном что-то происходило. Сам консул ничего не рассказывал даже посестре.
Каин не был психологом, который мог легко вытащить тайны из человека не словом так гипнозом, поэтому подошёл к вопросу по-простому. Он пригласил Яна в гостиную, где предложил ему или всё рассказать или согласиться с мнением военного, что в таком состоянии консул не способен принимать разумные решения и что лучше всего в данной ситуации вообще отстранить его от дел.
Ян долго молчал, а потом предложил продолжить разговор за бутылкой вина. Ему вежливо отказали.
И тогда консул в первый раз на памяти телохранителя вспылил.
- Мы сидим здесь и просто ждём, когда она умрёт! – юноша вскочил так резко, что военный уже подумал, что друг набросится на него. – Мы бездействуем и уповаем на какое-то чудо, а она, тьма вас всех побери, сидит в этой клетке и думает, что мы все мертвы! Что она одна, Каин! И знаешь что? Она винит себя! Во всём винит себя!
- Ян успокойся, - голос телохранителя был подобен стали. – Внемли голосу разума. Не время подчиняться эмоциям.
- Разум? Эмоции? Боги, унылый солдафон, где ты вообще таких слов набрался? Или это тебе Мария диктует прямо из дворца?!
Каин никак не отреагировал на оскорбления, разве что взгляд его карих глаз стал ещё пронзительнее и холоднее.
- Я не могу сидеть здесь и ждать смерти наследницы престола! – кажется, до консула дошло, что он болтнул лишнего, поэтому тон он свой поубавил. – Мы должны что-то сделать!
- Хорошо, что ты можешь предложить? – каждое слово он чеканил чуть ли не с компьютерной точностью.
- Надо отправиться в столицу! Надо помочь ей!
- Как?
И наконец-то в комнате воцарилась тишина. Каин наслаждался ею с полминуты, а потом продолжил.
- Может быть, ты забыл, но там целая армада вирн борется за её жизнь. Стоит ли усложнять им работу своим присутствием?
Юноша сел обратно на диван и больше не проронил ни слова. Он был жалок и сильно расстроен. Но по крайней мере Каину ситуация стала более ли менее ясна.
Лицо девушки уже давно осунулось. Его то и дело сводило судорогой. Опухшие от слез, веки уже почти не открывались. Губы были искусаны в кровь. Но она боролась. И только это останавливало вирн от последнего шага.
Мария бесстрастно смотрела в никуда, выстраивая вместе с Мирой (ещё одной вирной из прибывшей троицы) декорации затянувшегося театрального представления. Комната, где они сидели, не щеголяли богатством обстановки, но в одном из подпространств обладательницы таинственных сил воссоздали воистину угнетающий карцер.
Вот уже полторы недели они просто следили за ней, запретив даже королю всякий контакт с принцессой. Они думали, что Тварь попытается убить её самостоятельно, ловко передавив горло во время сна или заставив биться головой об стену, пока не достигнет успеха. Но это существо было куда изощрённей. Оно доводило принцессу до самоубийства. Даже несколько раз возвращало ей контроль над телом, будто убеждая, что всё сделала сама Точе, и никакой Твари и в помине не было. И тогда девушка плакала, кричала, убеждала себя, что это всё ложь и бред, что завтра она проснётся у себя в кровати и это всё станет обычным кошмаром. После Тварь брала контроль на себя, и принцесса замолкала: сидела на нарах (на самом деле узкой кровати) и тупо смотрела перед собой.
Сердце бы разорвалось у любого человека после первой же такой выходки Твари, но Точе держалась и каждый раз, когда приносили еду и Тварь, будто в насмешку, возвращала девушке её руки и ноги, принцесса глотала хлеб и воду. После разъярённый её нежеланием умирать от голода Имперский убийца заставлял тело опорожнять желудок, но девушка держалась на этих крохах.
Сегодня наступил переломный момент. Тварь запретила её телу спать, и это грозило мучительной смертью в ближайшие трое-четверо суток.
Кто-то положил руку на плечо придворной-вирне. Реальность вокруг принцессы на кратчайший неуловимый человеческим глазом момент дрогнула и вновь восстановилась. Мария очнулась и посмотрела на Мишель – третью из присланных. Зелёные глаза той уже подёрнулись туманом. Вирна пришла сменить вирну. Мария встала и помогла коллеге сесть, стараясь сделать всё это как можно более плавно. После она проверила свою партнёршу, той предстояло сидеть ещё двенадцать часов. Охранница дышала ровно – это успокаивало.
Мария вышла из комнаты.
Девушки расположились в тех же апартаментах, что и заключенная.
Маргрет сидела в приёмной и расчёсывала сырые волосы. Наследниц тайного искусства часто воспевали, как идеал красоты и женственности. Отчасти это было чем-то врождённым, передаваемым от одной вирны к другой, отчасти достигалось посредством того же искусства - в любом случае ни одна обладательница знаний не могла забывать о своей внешности даже на пороге конца света.
- Как она? – из зеркала напротив старшей вирны на Марию воззрились тёмно-карие глаза.
- Не спит.
- Это плохо, - Маргрет продолжила свой маленький ритуал с расчёской.
Мария тяжело вздохнула и села на ближайший стул. Мебель, будто прочитав её мысли, опустила спинку, и девушка легла, наконец-то расслабив спину.
- Я думаю, - через некоторое время вновь заговорила старшая, – что нам стоит сыграть с ней в «Смерть». Терять-то уже всё равно нечего, - она задумчиво подалась вперёд к зеркалу и прикоснулась к нему. Отражение и сама стеклянная гладь пошли волнами и вскоре растаяли.
Мария закусила красную губку. Игра в «Смерть» была самым опасным и вместе с тем самым действенным методом по изгнанию существ, подобных Твари. Сознание человека перемещали в одну из альтернативных реальностей, где его убивали. Вопрос был только в том, кто поверит в смерть сильнее: Тварь или её вместилище. Если первая, то посланница уйдёт обманутая и довольная, если второе, то существовал риск, что фальшь вскроется…
- Только если всё сделать очень реально, - озвучила свои мысли телохранитель.
- Ну разумеется, - согласилась Маргрет. – Разыграем самую реальную королевскую казнь.
Ян возвращался в рабочий ритм. Не без вредничаний и язвительных замечаний, но снова брался за работу. Он связывался с рассредоточенными по всем провинциям Азмарии агентами и собирал необходимую информацию, подготавливая отчёт к возвращению короля. По всем каналам в новостях показывали монархов в Фелиции. Мирный договор был подписан утром, союзный – вечером. Из дворца вестей о смерти принцессы не поступало.
В тот же день, когда народ праздновал подписание мирного договора, Ян пригласил своих друзей в кабинет для дружественного чаепития. Это было вполне в его духе: для начала рассориться, а потом потихоньку вымаливать прощения, играя на таких мелочах, так что ни Триша, ни Каин не отказались.
Всё было устроено чинно и красиво. Слуга разливал чай, консул, как всегда, нёс всякую ерунду и налегал на сладости. Порой казалось, что ему просто необходимо делать что-то с излишком: пить, говорить, есть конфеты…
- Ян, брат мой, ответь, что тебя беспокоит? – внезапно спросила Триша.
- О чём ты, сестрёнка? – как никогда благодушно ответил юноша и тем самым лишь укрепил их подозрения.
- О том, что ты слишком сильно нервничаешь, - Триша кивнула в сторону блестящих обёрток, ещё не убранных слугой. – Я же вижу. Что заставляет тебя волноваться?
- Ну, разве что яд в ваших кружках, - как бы невзначай заметил консул. – Думаю: достаточно ли положил?
Телохранитель и перевёртыш переглянулись.
- Если это и шутка, - холодно заметил Каин, - то плохая.
Военный поставил кружку на столик и попытался встать. Только ничего у него не вышло…
- Господа и дамы, не волнуйтесь, - снова улыбнулся Ян. – Это не смертельно, так - часов на двенадцать, - он похлопал друзей по плечам и покинул поместье.
Ритуал назначили на вечер третьего дня бессонницы. Маргрет, как самая опытная, взялась строить декорации, включающие весь путь принцессы от «тюрьмы» до эшафота. Мира взялась за зачитывание приговора и для этого полчаса выманивала описания из уполномоченного представителя государства. Мишель должна была сыграть палача. Мария оставалась на подхвате и в случае неполадок заменяла кого-нибудь из них. Было решено обойтись без суда, да и кто бы стал судить «дальнюю родственницу» за убийство прямого потомка королевской линии?
На лице Точе появились тёмные круги. Пару раз Тварь давала ей свободу, но девушка всё равно не могла спать. Вымотанная до предела принцесса уже с безразличием смотрела на еду и перестала плакать.
Тёмное существо ликовало, узнав, что скоро его казнят. Искусанные губы принцессы то и дело растягивались в улыбке.
В назначенное время четыре вирны, собравшись с силами, приступили к реализации своего рискованного плана. Принцесса в первый раз за двенадцать дней покидала карцер. На её измученном лице была написана искренняя радость. Тварь даже не пыталась скрыть своего присутствия перед «десятками придворных», застывших в ужасе на «главной площади». По мнению Имперского убийцы с королевской линией Азмарии было покончено раз и навсегда: вряд ли бездетная королева Сильвии сможет в своём возрасте произвести на свет сразу двух наследников, а никакую другую королевскую семью просто не допустят. За власть возьмётся, даже уже взялся трусливый парламент, который пойдёт на всё, лишь бы избежать войны. Дело было сделано.
Смеясь, девушка шла к эшафоту, не отдалившись при этом от своих покоев и на полсотни шагов.
Всё шло как по задумке ровно до зачтения приговора.
Вирны переместились в соседние покои, там соорудили подобие эшафота с помощью обычной мебели: всё, что было нужно для воссоздания правдоподобной картинки – это относительная схожесть, да и при определенном количестве опыта без этого можно было обойтись. Маргрет, Мишель и Мира развивали события, не торопясь, выдерживая церемониал. Три вирны проецировали жуткую реальность того, что действительно могло произойти, если бы Тварь добилась своего. Мария неотступно следовала за ними. Она была тем, кто подтверждал реалистичность, одетая во всё чёрное, она будто бы несла траур по погибшему жениху. Перед ней представала двойственная картина: она видела и комнату и эшафот, она видела и вирн и исполнителей приговора, она видела, как дверь открылась, и в комнату вошёл консул, и наблюдала за тем, как на эшафот к принцессе поднимался бледный как смерть Ян…
Тварь съела её душу, но Точе почему-то сохранила способность мыслить. Сознанию девушки было некуда спрятаться, и чудовище продолжало прокручивать перед ней сцену убийства. Точе вновь и вновь ощущала падающее на неё безжизненное тело консула, вспоминала, как легко холодный металл входил в податливую плоть. Она по сто раз на дню вонзала стилет под рёбра Каину. Момент же, когда удивлённый испуганный король стоял перед ней с клинком, торчащим из правой глазницы, вообще никогда не покидал её, будто картина на стене: откроешь глаза – она перед тобой, закроешь – всё равно восстановишь по памяти. Принцесса говорила себе – это бред, но реальность утверждала обратное.
Совсем недавно девушка танцевала со всеми жертвами на балу, а теперь осталась одна. Сколько времени прошло с тех пор? Никак не больше двух недель…
Вначале Точе молила, чтобы всё это закончилось и обернулось ночным кошмаром. Потом поняла, что заканчиваться нечему, разве что только ей самой. Нечто не стремилось покидать её тело и постоянно нашёптывало на ухо, как бы было приятно закончить это поскорее: умереть с голоду или от жажды. Просто перестать потреблять необходимое для жизни и оборвать её.
Девушка пыталась есть, даже зная, что всё равно расстанется с обедом, не из-за чувства долга или упрямства. Ей слишком сильно хотелось жить.
Точе чувствовала, что ответственна за всё произошедшее. Она впустила в себя Тварь. Принцесса не знала, каким ходом та воспользовалась, но помнила, что произошло это в том самом коридоре, когда девушка наблюдала за милой сценой между человеком и перевёртышем. Она хотела уйти ещё после того рокового поцелуя, но тело ей уже не повиновалось, ноги стояли на месте, а глаза смотрели и медленно наполнялись слезами. Она не хотела видеть, как Ян и Триша нежничают друг с другом, но Тварь заставляла её это делать, вцепившись когтями в её шею, а после заботливо смазала царапины регенерирующей мазью, чтобы на утро не возникло лишних вопросов.
Точе была невиновна в убийстве консула, телохранителя и короля, но принцесса проявила слабость и жестоко за это заплатила.
Она стояла на эшафоте и не обращала внимания на происходящее вокруг, даже печальная Мария, несущая траур по любимому не отвлекла её от серых мыслей. Тварь хихикала и язвила, не понимая, что особого смысла в этом уже не было. Приговор наконец-то был оглашен, и пришла пора действовать палачу. К принцессе подошёл грузный мужчина, чёрное одеяние покрывало его с головы до ног, оставив на последние минуты принцессы только взгляд таинственных зелёных глаз. Но в последний момент вершитель правосудия отпрянул, что-то помешало… что-то или кто-то…
Мир вокруг будто замедлился и подался рябью.
Девушка услышала шаги, и повернулась. Бессонница сморила её и она начала сходить с ума. Иначе быть не могло.
К Точе шёл Ян, он был бледен как мертвец и всё пытался всмотреться в её лицо, так будто не узнавал. Смех Твари оборвался. Непонятно откуда взявшаяся паника заставила её трястись.
Юноша подошёл и протянул руку к серому когда-то цветущему личику девушки. Прикосновение обожгло будто огнём. Точе почувствовала, как последние крохи сил покидают её.
Девочка достала стрелу из притороченной к поясу сумки и приложила к рукоятке лука, она медленно с усилием оттянула тетиву и прицелилась. Спустя пару мгновений она отпустила древко. Пернатая очертила лёгкую дугу и угодила точно в мишень, как и у большинства выстреливших вместе с Точе. Судью выпроводил двоих, сумевших промахнуться и свистнул, возвестив о следующем раунде. Участники ежегодного конкурса стрельбы на открытии сезона охоты сдвинулись по часовой стрелке и на место двенадцатилетней девчонки, выглядевшей просто дико в кругу взрослых мужчин, встал кареглазый брюнет как всегда одетый неброско, но достойно. Это сейчас Ян бы мог сказать «как всегда», а тогда он с Каином даже не знался.
Нынешнему консулу было восемнадцать, и он только-только попал во дворец. Ещё «горячий», как в шутку говорили придворные дамочки о юнцах, мечтающих о фантастической карьере при дворе. Никто тогда и не думал, что через четыре года юный секретарь станет чуть ли не вторым человеком в королевстве.
Тогда Ян смотрел воспитанницу короля издалека, но в первый раз. Она и запомнилась ему такой… далёкой. Целеустремлённой, замкнутой и не от мира сего…
Видение, в один миг захватившее его, таяло.
Ян видел эту девочку и сейчас, пленённую взбешенной, осознавшей обман Тварью. Толи страх, толи бессилие выгнали чудовище из её тела, но лишь наполовину. Четыре длинных бесформенных конечности всё ещё врастали в руки и ноги девушки. Четыре желтых глаза смотрели на стоящего перед ней консула. Четыре чёрных жвала раскрылись и издали дикий вопль. Она боялась его с того самого бала, где в первый раз вошла в контакт с девушкой, поэтому и решила убить самым первым. Но консул выжил и стоял перед Тварью без тени страха.
Вирны приходили в себя, возвращая обстановку комнаты. Мишель и Мира в ужасе смотрели на чудовище, не двигаясь с места. Осознав, что ничем хорошим это не закончится, Маргрет силком вывела их из опасной зоны и сама была такова.
Рука Яна, так и не оторвавшаяся от щеки принцессы, прошлась, едва касаясь шеи девушки, до ямочки ключицы и ещё немного ниже. Юноша сделал шаг вперед и приложил перевязанное запястье к найденному месту.
Мир перестал существовать. Время остановилось, и Ян увидел всё…
Мария не отрывала глаз от двух людей в центре комнаты. Вирна не знала, что происходит, но это было очень сильно похоже на чудо. Тварь вылезла из принцессы, стоило Яну к ней прикоснуться, а когда его рука опустилась чуть ниже, Имперского убийцу просто вышибло из тела жертвы. Чудовище ударилось о стену и скатилось вниз. Долгие годы тренировок дали о себе знать, и телохранитель тут же соорудила иллюзию клетки, конечно скоро тварь вспомнит, что ни одному ящику её не удержать, но перед этим она должна была перестать паниковать и собраться с силами.
Из открытых глаз принцессы шёл чистый свет, она вся будто бы сияла. И Ян тоже. Он не отрывал руку от груди Точе. Юноша приблизился вплотную и обнял её. Так они и стояли, а подлая Тварь оказалась гораздо сноровистее и опытнее: быстро совладав с собой и выбравшись из клетки, она метнулась к вирне и… рассыпалась тысячами осколков.
«Тварь почти бессмертна, во всяком случае, я не знаю той силы, что уничтожила бы её», - прозвучали в её голове слова более опытной коллеги.
Король вернулся на следующий день и сразу же получил благие вести из первых уст. Мария описала ему всё, что видела, еле-еле поспевая за Ричардом, бегущим в покои племянницы.
Ян сидел на кровати принцессы и клевал носом. Ему очень хотелось спать, но если бы он дал волю слабости, его бы отсюда вынесли: не дело молодому человеку спать в покоях юной девушки. Ему в принципе и сидеть здесь не полагалось, но под бдительным взглядом немного сердитой Триши консулу позволили.
На вошедшего короля он среагировал не сразу. За мгновение до этого ему показалось, что вымотанная бессонницей принцесса вот-вот очнётся, но он ошибся.
Ричард не обратил внимания на слабый поклон поднявшейся с подоконника Тришы и сразу же прошёл к кровати. Консул даже не повернул головы, будто ничего не слышал. Подскочил Ян только когда, рука короля легла ему на плечо. Но он даже слова не смог сказать, когда увидел, что монарх плачет.
Через некоторое время они ушли в приёмную апартаментов принцессы. К ним присоединился недавно прибывший Каин. Ричард уже совладал со своими чувствами и извинился, на что Ян ответил:
- Не сочтите за наглость, Ваше Величество, но это лишнее.
Они проговорили около получаса. Хуан Карлос предложил для поднятия боевого духа привлечь религиозные центры, крупнейшим из которых была Яра – столица в Ялары. Он, конечно, не настаивал, но уверял, что ради высших сил часть его народа пойдёт на войну охотней. Ещё он заметил, что даже знает одного умного подчинённого Ричарда, который, скорее всего, сможет справиться с этим делом. Азмарский правитель предупредил, что у них не так много времени на разбор сложных отношений между странами севера.
- Но если Точе идёт на поправку, я думаю, мы можем отложить войну ещё, по крайней мере, на года два.
- На полтора, - еле слышно произнес не очень-то удивлённый предложением короля консул.
- Что ты говоришь, мальчик мой? – королю на мгновение показалось, что глаза Яна светятся.
- Я говорю, что я готов ехать, хоть завтра, если вы того пожелаете, Ваше Величество, - юноша встрепенулся. – Пожалуй, возьму с собой Тришу – перевертыши более ли менее ладят с яларским народом.
- Хорошо, - кивнул Ричард, - я на это рассчитывал. Но торопиться не обязательно.
Ещё одна стрела вонзилась в центр мишени, раздались аплодисменты попавшим и улюлюканья промахнувшимся. Дело шло к лету и охотничий сезон открывала праздничная неделя. Раздался свисток, и принцесса с хмурым видом перешла на новое место и посмотрела на отдалившуюся ещё на пару метров цель. За ней как всегда следовал Каин. Он был рядом с тех самых пор, как она в первый раз выступала на соревнованиях по стрельбе в двенадцать лет. Тогда она была десятой, а в прошлом году второй – телохранитель обогнал её на два очка. Натянула, прицелилась, выстрелила.
Уже месяц прошёл с тех пор, как она очнулась в своей комнате, не помня ничего с того вечернего собрания, после её дня рождения. Ей сказали, что её свалил жар на следующий день, и в этом нет ничего удивительного. Поражало то, что высокая температура морила её две недели, когда её можно было сбить за пять минут. Все вокруг знали какую-то тайну, но ничего ей не рассказывали и это раздражало. Единственное, что у неё оставалось – это обрывки какого-то затянутого кошмара, который мог присниться под утро в день её пробуждения.
Ян и Триша уехали в Ялару. Зато в её окружении помимо Марии появились ещё три вирны. Сейчас они делили между собой мужское общество, очаровывая своей красотой и мелодичными голосами. Мария же, как всегда, неотрывно следила за Каином, будто боясь, что он убежит.
Девушка сменила своё место. Вообще-то в конкурсе мог поучаствовать любой, но мишеней было максимум на сотню человек. Когда Точе участвовала в первый раз, она была единственной женщиной к тому же ребёнком. Сегодня ряд участников дифференцировался, но к финалу, похоже, шла только она.
Когда от сотни человек в кругу остался десяток, соревнование продолжили уже на меткость: теперь надо было не просто попасть в цель – необходимо было попадать или лучше или наравне со всеми. Их оставалось уже пять человек, когда рука девушки предательски дрогнула, раздался всеобщий удивлённый вздох, и стрела мало того, что не попала в центр – она вообще пролетала мимо. Судья свистнул и с извиняющимся видом предложил принцессе удалиться. Точе закинула лук за спину и покинула поляну соревнований, направившись к виновникам её оплошности.
Ян конечно любил выпендриваться, да и было сегодня очень тепло для середины весны, но…
- Господин консул, - озвучила она. – Я могу поспорить, что когда во дворце состоится бал-маскарад, вы возьмёте первый приз за костюм: такая подготовка не может остаться не замеченной.
Юноша стоял к ней спиной, и если бы не Триша рядом с ним, Точе никогда бы не догадалась, что это он. Жилетка на голое тело, кожаные штаны, высокие сапоги и неизвестно откуда взявшаяся татуировка на всю правую руку, зрительно роднили перевертыша и человека, но если Трише это прощалось за остроту ушей, то Ян смотрелся просто дико для светского обывателя. Консул поднял руку с перевязанным запястьем и произвёл какой-то странный жест.
- Приветствую Её Высочество.
Триша рядом с ним стыдливо прикрыла лицо.
- Братишка, ты никогда не научишься: руку выше и больше силы, иначе о тебе будут думать как о слабаке!
- Но это ведь просто приветствие!
- Это мужское приветствие. Если не заявишь о себе с самого начала – на тебя просто не обратят внимания!
- Боги, как всё сложно, - Ян картинно закатил глаза, а после посмотрел на принцессу, простоявшую рядом всю дружескую перебранку. – Ваше Высочество как всегда великолепны! - он снова слегка поклонился. - Пятое место в конкурсе по стрельбе: просто удивительно как вы мастерски держите планку, не занижая её.
- В прошлом году было второе, - как бы невзначай напомнила принцесса. Тогда консула в Азмарии не было.
- Помню, на вашем самом первом вы были десятой: наверно очень сильно волновались, когда вышли из общего круга.
Так всё и было, и откуда об этом знал Ян, оставалось только догадываться.
- Может, вы подскажете нам, где сейчас король? У нас есть новости для него, - вмешалась Триша.
- Наверное, с другой стороны: скоро должны зажечь Большой костёр, - она невольно потупила глаза, стараясь не смотреть ни на Тришу, ни на Яна.
- Тогда простите нас, но нам надо повидаться с Его Величеством, - юноша слегка поклонился. – Не хотите ли составить нам компанию, Ваше Высочество.
- О нет, - отмахнулась Точе и как-то грустно улыбнулась. – Я собиралась попрактиковаться в лесу. Боги знают, когда мы ещё выедем за город.
Раздались более энергичные аплодисменты. В центре поляны Мария уже открыто висела на шее победителя, но в этом году, как ответственной за награждение, ей было можно. Немного подуставший Каин под общий смех взял её на руке и триумфально пронёс по краю поляны. Вирна покраснела, но возмущаться не стала.
Наблюдающую за этой сценой Точе уколола зависть.
- Как вы пожелаете, Ваше Высочество, - Ян тоже смотрел на друзей, которым так и не суждено было скрепить отношение узами брака. – Только будьте осторожны.
Секундная заминка разозлила принцессу, потому что именно столько ей хватило, чтобы понять: «Он тоже знает, что тогда случилось!»
Перевертыш подтолкнула под локоть консула, и они обошли девушку, направляясь в ту сторону, что она указала.
Толи злость, толи ревность, а может быть и эта зависть к людям, которые могли не стесняться своих чувств друг к другу, будто подтолкнула её. Точе ухватила Яна за перевязанное запястье и решительно произнесла.
- Мне нужно с тобой поговорить.
Триша посмотрела на одного, на другого, пожала плечами и сказала, что сможет самостоятельно донести свежие новости от короля.
Придворные и простые люди собирались на большой поляне, где уже запылал праздничный костёр. На востоке возвышалась огромная колонна столицы Центрального феода Азмарии, на западе садилось солнце.
Девушка сидела у пруда, положив лук на колени. Юноша стоял под деревом, прислонившись спиной к морщинистому стволу.
- Как дела в Яларе? – она окунула ладони в прохладную воду и перебирала цветные камушки.
- Не так удачно как в Фелиции: король Освальд не хочет войны.
- Но ведь вы пробыли там слишком долго, чтобы вернуться просто с отказом.
Точе вытащила один из камешков, оказавшийся прозрачным кремнем и отложила в сторону. Ян вздохнул. Не нравился ему этот враждебный тон. Он потёр перевязанную руку.
- Я постарался изучить обстановку и кажется кое-что понял: яларцы боятся, потому что знают, что размеры их земель не так велики по сравнению с нашими. К тому же они отгорожены горами, да и с Сильвией не в особых ладах.
- Это и так известно, - следующим на берег показался осколок кварца.
- Освальд не поддержит нас и будет до конца идти на поводу у Империи, но вот его сестра…
Точе загребла пригоршню камней и вытащила из воды. Она сжала гальку так, что та захрустела. Консул будто бы этого не заметил и продолжил рассказ.
- … Кристиан, скорее всего, сможет помочь нам, - юноша проследовал к тому месту, где сидела принцесса. – Эх, милая девушка, жаль, что уже занята…
Ян, как и ожидал, попал не в бровь, а в глаз. Камни полетели к его ботинкам. Точе взяла лук в руки и встала.
- Мне надо удалиться, - она насилу совладала со своим голосом, но всё равно получилось слишком яростно.
- Подождите, Ваше Высочество, - в голосе консула звучал откровенный смех. – Я бы хотел вам кое-что показать!
Рванувшаяся в сторону опушки девушка нашла в себе силы остановиться и даже сделать заинтересованный вид. В это время улыбающийся юноша достал из кошелька на поясе связку древних, как сам мир, писем и протянул ей.
- Что это? – Точе с трудом припомнила, что один из таких конвертов консулу передала перевертыш, но до сих пор принцесса сильно сомневалась, что ей это не приснилось.
Она приняла подношение и развязала ленту. Вспышку ярости как ветром сдуло. Точе вскрыла самый старый по её мнению конверт и прочла.
«Здравствуй, мой милый мальчик. Помнишь ли ты ещё старушку Сару? Да, ты, конечно, станешь, как всегда, отговаривать меня, что тридцать восемь – это самый расцвет сил, но мы то оба знаем, что когда сыну женщины уже больше лет, чем ей, когда она его родила, то будь она даже королевой, она превращается в старуху...
Но не будем о грустном. Это моё первое письмо к тебе, и я надеюсь, что наша переписка станет постоянной…»
Принцесса, не дочитав, посмотрела подпись: «Твоя Сара».
- Так что это? – она взглянула на немного напуганного её резкими движениями Яна.
- Ничего особенного, - консул, казалось, смутился. – Письма одной высокой особы, я подумал: вам будет интересно просмотреть их.
- Зачем мне читать чужие письма? – Точе недоумевала.
Ян замялся, борясь с желанием забрать своё сокровище обратно. Но что чувствовала Точе, узнав, что её личный дневник побывал в чужих руках и был исследован чужими глазами? Только это останавливало его от подобного поступка.
- Дело в том, Ваше Высочество, - он снова прятал волнение под маской официальности, - что когда-то между нами была ссора, но я лишь недавно придумал способ, как мог бы загладить свою вину.
Принцесса продолжала непонимающе смотреть то на него, то на бумаги.
- Тайну за тайну, - выдохнул Ян слова, авторство которых было ему неизвестно: толи это сказала Тварь, толи сама принцесса.
Точе села обратно к пруду. Положила лук рядом, а стопку писем на колени. Девушка повертела в руках то, что уже распечатала, сложила и вернула в конверт. Она переложила лук себе за спину и похлопала по освободившемуся месту.
- Присядь, Ян.
Жест этот был таким же, как и в день, когда консула чуть не убили, но не зря же в радиусе трёх километров была достигнута практически критическая плотность вирн, и воздух разве что не дрожал от постоянной проверки всех пространств. Юноша вздохнул и сел на указанное место. Руки девушки вновь вернулись в воду. Она перебирала камни и кусала губы, не зная с чего начать.
- Я не стану их читать, - всё-таки озвучила она свои мысли
- Это очень благородно, - заметил юноша, - но Ваше Высочество…
- Вот именно, - перебила его королевская любимица. – «Но…». Но они станут залогом того, что сейчас ты будешь говорить только правду и, не увиливая, будешь отвечать на все мои вопросы. Если я хоть раз заподозрю фальшь, ты их больше никогда не увидишь.
Точе её задумка понравилась, а вот Яну ни капельки.
- Имею ли я право отказаться, Ваше Высочество? – он тоже опустил руки в воду.
- Конечно, имеешь, если сможешь восстановить растёкшиеся чернила.
- Тогда у меня не остаётся выбора, но давайте не долго, - как-то уж очень обречённо произнёс он. – Думаю, Его Величество будет волноваться, если не найдёт вас до того как стемнеет.
- Хорошо, начнём: Ян, кто ты такой?
И он действительно не пытался уйти от вопросов. Делая их наводящими, принцесса узнала всё о детстве консула, ну или почти всё.
Это был мальчик, выросший в приюте в западных провинциях, поздно научившийся читать и насилу поступивший в Академию государственной службы. Он бы и жил себе секретарём в какой-нибудь конторе, если бы не большое желание юноши узнать, кто же его родители. В столицу он рвался ради банков данных, во дворец ради больших возможностей. Но только случай свёл его с матерью, оказавшейся королевой соседнего государства.
- Тётя Сара твоя мать? – Точе давно забыла о камешках, а вот консул вытащил на берег уже целый клад.
- Да. Я бы остался в Сильвии с ней, но королеве было очень сложно сдерживать свои чувства в моём присутствии, да и неизвестно как отреагировали бы поданные на неизвестно откуда взявшегося фаворита.
- Но если ты - сын, - Точе до сих пор не верила, что рядом с ней сидит никто иной, как принц крови. – Даже если незаконнорожденный, то в такой-то ситуации ты имеешь право наследовать престол, не сильвийский, так … да ты же сейчас должен быть на моём месте, Ян!
- Боюсь, что вы ошибаетесь, Ваше Высочество: в ваших жилах течёт кровь королей, и вы занимаете это место по праву, сколько бы поколений беспорядочных браков вас не отделяло.
Точе даже не обратила внимания на неудачную метафору консула.
- Но почему?
- На тот момент ни одному из государств не нужен был скандал. Да и обстоятельства моего рождения любого заставили бы скрывать своё родство с королевской семьёй.
- Что за обстоятельства?
Юноша молчал, его руки уже больше не перебирали камешки. Они также как и ладони принцессы полчаса назад сжимали гальку. На лице у консула застыло непроницаемое выражение. Девушка, чувствуя свою безоговорочную власть, взяла в руки письмо и подержала его над водой. Консул рядом с ней напрягся, а потом с шумом выдохнул, разжал кулаки, вытащил руки из воды и откинулся.
- Он мой отец.
Рука Точе дрогнула, но письмо осталось сухим, бумага перекочевала обратно к ней на колени. Повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь звуками ближнего леса.
«Зря я спросила об этом сейчас, - Точе приложила руку к знаку предназначения, скрытому под одеждой. – Теперь точно больше ничего не узнаю…»
- Болит? – как бы невзначай поинтересовался Ян. Молодой человек был бледен, но в остальном ничем не выдавал внутреннего напряжения. Почему-то его вопрос нисколько её не удивил.
- Немного.
- У меня тоже, наверно, затянул слишком сильно.
Юноша размотал бинт на разрисованной орнаментами перевёртышей руке, подставляя под закатные лучи серебристый символ, украшающий его запястье: незамысловатая петля и круг в центре. Чем-то он напоминал едва проступавший на левой руке короля Ричарда. Точе даже смотреть на него не надо было – у неё под ключицей был такой же.
- Дядя Ричард знает? – всё-таки осилила она себя.
- Конечно, иначе не прочил бы меня тебе в женихи, - Ян аккуратно наматывал бинт обратно.
- А кто ещё? – Точе покраснела.
- Про родство только Триша, про свадьбу через год – все.
Так они и сидели: Ян перевязывал руку, а Точе тихонько достигала поразительного пунцового оттенка. Она хотела спросить ещё о многом. Об отношениях между консулом и перевёртышем, о том, что превратило «прохладное» общение между Яном и телохранителем в настоящую дружбу. Ещё ей очень хотелось узнать, что же произошло полтора месяца назад и, может быть, даже выяснить, что за странные сны сняться ей после этого, а, может, и им обоим.
Но время не ждало, и солнце уходило за горизонт. Когда от него осталась только маленькая малиновая корочка, Ян поднялся на ноги и подал руку принцессе. Точе приняла помощь. Письма она положила в карман к стрелам и лук снова убрала за спину.
Наследный принц и наследница престола пошли к поляне, где горел один единственный огромный костёр, напоминавший о надвигающемся пожаре войны.
Как-нибудь выложу изображения героев=)